Чародейка. Поединок богов
Шрифт:
От размышлений отвлек настойчивый и почти требовательный стук в дверь. Удивившись, Вайрен приказал Сердцу замка отпереть дверь кабинета и сказал:
– Войдите.
Ещё больше бывший темный удивился, увидев вошедшего.
– Мастер Вирн, прошу, присаживайтесь. Вина? Настойки?
Основательный гном сел в такое же основательное кресло (вырезанное, кстати, им самим из камня). Пригладил бороду и сказал:
– Барон Вайрен, насколько я понял, вы планируете восстанавливать Озерный замок. И планируете делать
Вайрен откинулся в кресле и искренне улыбнулся. Да такого просто быть не может! Не бывает такого везения.
– Да, мастер Вирн, я планирую именно это. У вас есть на примете достойные разумные?
– Именно. Вы же знаете, что в войске, которое должно было освобождать Крейн, были лишь смертники? Добровольно или не очень, но все знали: штрек за нами завалят. То есть возврата не будет. Как мы работаем - вы видели. Как сражаемся - тоже. Стену ли возвести или же доспех сковать - я и мои ученики можем все. За это нас, в общем-то, и изгнали. Пустоголовые болваны решили, что гном должен знать лишь одно направление, быть мастером только одного ремесла. Я был несогласен, чтоб им драрг бороды подпалил!
Вайрен выслушал рассказ с серьезным выражением лица и потом сказал:
– Конечно, мастер Вирн. Я буду только счастлив, если вы с учениками возьметесь за перестройку Озерного замка. И я был бы рад, если бы вы остались здесь и после окончания строительства.
– Возможно, мы и примем это предложение. Если не поступит более интересного. Сами понимаете, барон.
– Конечно понимаю. Может все-таки настойки?
– Нет, не стоит. Вы уже слышали, что госпожа Энира планирует ритуал воплощения своего бога на завтра, с утра?
Вайрен лишь кивнул. Хорошо, что вездесущий Ярен видел, как Энира уходила из замка вместе с парнишкой, оставленным здесь королем "в качестве посыльного". Хорошо, что сам Вайрен, как и остальные командиры отрядов, предполагал, что король захочет поговорить с Энирой наедине. Хорошо, что Ларен и Киара, прежде чем паниковать, пришли к Вайрену, а не к тому же Наринэлю. Вот как можно быть такой... Независимой! Никому не сказала, ушла не пойми с кем, незнамо куда. Как так можно?! Естественно, Вайрен все ей высказал, как только она вернулась. И что сделала чародейка? Всего лишь пожала плечами, сказала, что даже не подумала о том, что ей может что-то угрожать, а потом огорошила вопросом, где в окрестностях замка найдется полянка метров пяти-десяти в диаметре. Ей, видите ли, надо подготовить место для ритуала воплощения. Она просто невыносима!
– Думаете, у неё получится?
– с интересом спросил гном.
– А у неё есть выбор?
– ответил вопросом на вопрос Вайрен.
***
Меня трясло. Противная мелкая нервная дрожь, с которой я ровным счетом не могла ничего сделать. Закрыть внешний круг своей силой. Все. Теперь рисунок на поляне стал ритуалом. Геометрический бардак, который я гордо именовала рисунком, дожидался лишь моей устной и мысленной активации. А также прорву моей личной силы. Я в который раз попыталась унять дрожь и успокоиться. Ритуал нельзя начинать в таком состоянии. Он просто выйдет из-под контроля. Нельзя.
"У тебя все получится, Эни. Ты все сделала правильно. Рисунок верный, все линии и изгибы на месте, все хорошо. Все камни-накопители уже на местах, все камни-стихии тоже, ты все сделала правильно. Успокойся и начинай."
Голос Данаэля
Все. Встать. Достать меч, с силой вонзить его в землю, как раз на пересечении линий. Получилось с первого раза и абсолютно точно. Я молодец. Преклонить перед мечом колено, обхватить рукоять и перелить часть своей магической силы в меч. О, побежала силушка по линиям-канавкам, побежала... Накопители... Ещё одну порцию силы в меч, может не хватить для активации всех накопителей. Ну же! Придется ещё немного добавить. Готово. Рисунок светится весь, камни-стихии, как их назвал Данаэль, медленно наливаются магической силой. Теперь молитва.
– Данаэль, избравший Свет, бог мой. Силой твоей, верой моей, молю тебя, яви себя миру!
О, вот значит каким они его видели... Полупрозрачный светящийся силуэт. Краси-иво... Крылышки... Так, хватит любоваться, надо продолжать.
– Данаэль, избравший Свет, молю тебя, силой твоей, верой моей, обрети плоть и кровь...
Рисунок! Линии начали тускнеть слишком рано! Ещё не вся сила из накопителей перешла в камни! Я увидела, как магическая сила из моих рук сама стекает через меч в рисунок ритуала. Хорошо, все хорошо, теперь линии не прервутся. Накопители уже почти опустели. Надо закончить молитву:
– ...стань нашей защитой от принявшего Тьму. Воплотись, чтобы победить его и навеки изгнать из Тинрана!
Мда... Голос меня подвел. Да и тело тоже, того... Ослабло. Не я удерживаю меч, а он не дает мне позорно упасть на землю, очищенную от дерна и покрытую магическими рисунками. Справлюсь! Должна! Обязана.
Камни-стихии, необработанные драгоценные самородки, налились силой и поднялись над землей. Данаэль раскинул крестом руки, сложил крылья и посмотрел на небо, на стоящее в зените местное светило. Камни начали таять, окутываясь полумагическим туманом, который постепенно смещался в сторону моего бога, образуя уже вокруг него разноцветный ярко светящийся кокон. Я прикрыла глаза. Даже сквозь веки я могла видеть вакханалию магических потоков вокруг Данаэля. Ой, блин! Предупреждать же надо! Ярчайшая вспышка, ослепившая не только меня, но и остальных любопытных вокруг поляны, не только в магическом диапазоне, но и в обычном. И как будто не было никогда ни камней-стихий, ни прорвы магической силы внутри ритуала, ни во мне. Я же все до остатка в ритуал бухнула. Да и то, еле первые линии удалось замкнуть и поддержать. О, зрение восстановилось.
– Молитва услышана, моя жрица, - сказал Данаэль, подходя ко мне и дотрагиваясь своей рукой до моей, до сих пор сжимающей меч. И добавил чуть слышно: - Благодарю.
Я лишь глупо улыбнулась, рассматривая такие знакомые черты лица. А потом позорно рухнула в обморок.
***
– Нет!
– гневный рык Темного Властелина потряс весь особняк от фундамента и до конька крыши.
И это было не фигура речи, особняк ощутимо затрясло. Лаура, как раз обедавшая в своей комнате, поперхнулась, судорожно начала перебирать причины, по которым её бог и властелин мог разозлиться настолько. И чем это все могло обернуться для неё. То, что ничем хорошим - она уже поняла.