Чародейка
Шрифт:
Морщась от сильной боли, она начала вытаскивать шипы и колючки из своих ног. Когда ей удалось освободиться от них, она с трудом встала на ноги.
Схватив свой заплечный мешок, она повернулась и, шатаясь, отошла от ущелья. Стараясь идти как можно быстрее, она думала только о том, чтобы оказаться подальше от этого проклятого места.
— Эй, женщина! Куда это ты направляешься? — позвал ее эльф. — Разве это не твой канк стоит здесь?
Садира не обратила на него никакого внимания и продолжала идти вперед, удаляясь от ущелья. Последний раз, когда она послушалась эльфа, дело кончилось для нее серьезными неприятностями, если не сказать
— Постой! — закричал эльф. Его голос эхом разнесся по ущелью. — Мы хотели бы помочь тебе. — Но его тон вовсе не свидетельствовал об этом.
Садире в его словах послышался гнев.
Когда Садира не подчинилась его приказу, эльф решил прибегнуть к последнему средству, которое обычно не давало осечки.
— Это тебе не будет ничего стоить! — добавил он.
Но колдунью было трудно обмануть. Она хорошо знала, что, хотя эльфы охотно давали обещания, они никогда ничего не делали просто так. Садира сделала еще несколько шагов, потом неожиданно споткнулась и упала на колени.
— Женщина! — заорал эльф, не пытаясь больше скрывать своего раздражения. — Мы видим, что здесь произошло. Повсюду следы хафлингов, у твоего канка копьем пробита нога, у тебя располосованы ноги, рана на твоей руке гноится. Тебе нужна помощь, и немедленно.
Садира инстинктивно взглянула на эльфа, пораженная его необыкновенным зрением. Сама она могла лишь с трудом различить цвет его волос, в то время как он мог отчетливо ее разглядеть, не упуская даже деталей. Садира от кого-то слышала, что у чистокровных эльфов острое зрение, но она и представить себе не могла ничего подобного.
Когда колдунья не сделала даже попытки встать или ответить, эльф продолжил:
— Я спасу тебя, если ты переправишь меня через ущелье.
Садира задумалась, спрашивая себя, откуда эльфу известно, что она может сделать это. Но когда она посмотрела вокруг, ответ ей сразу же стал ясен.
При виде большого участка почерневшей земли каждому становилось ясно, что, пытаясь спастись от хафлингов, она использовала по крайней мере одно могущественное заклинание для того, чтобы уничтожить мост. И было вполне естественно для эльфов сделать из этого вывод, что столь могущественная колдунья сможет перенести одного из них через ущелье.
Подумав несколько минут, Садира решила принять предложение эльфа.
Нельзя, конечно, было исключить, что эльф может нарушить свое слово и попытается воспользоваться ее способностями в своих целях, но сейчас это не имело для нее никакого значения. Каковы бы ни были его истинные намерения, он был прав в одном: не получив помощи, Садира долго не протянет. Колдунья поднялась и медленно направилась к границе участка почерневшей земли.
— В чем дело? — закричал вконец рассердившийся эльф. — Ты что, не говоришь на языке торговцев?
Садира даже и не пыталась ответить ему, так как знала, что распухшее горло не позволит ей вымолвить ни слова. Вместо ответа она махнула рукой в сторону того места, куда она направлялась. Это был участок, на котором среди камней все еще росло множество кактусов.
Эльф и его люди наконец поняли смысл ее жеста. Колдунье понадобилось несколько
Колдунья положила свой заплечный мешок на землю, затем вынула из него небольшой кусок пергамента и скатала его в трубочку. Приложив трубочку к губам, она произнесла одно из самых простых своих заклинаний.
— Привяжи бечевку к стреле и выстрели через ущелье, — прошептала колдунья, распухшее горло которой саднило даже от такого незначительного напряжения.
Эльф в растерянности перевел взгляд с Садиры на то место рядом с собой, откуда донесся голос, затем что-то сказал своим спутникам. Один из них куда-то ушел, но быстро вернулся, держа в руке стрелу, привязанную к бухте бечевкой, сплетенной из растительных волокон. Затем он выстрелил, стараясь попасть в противоположный край ущелья. Стрела ударилась о камни в нескольких метрах от Садиры, которая быстро нагнулась и подняла ее, прежде чем вес бечевки утянул ее в пропасть. Затем колдунья сделала петлю и набросила ее на большой камень.
Покончив с этим, колдунья снова поднесла пергаментную трубочку к губам.
— Держись за свой конец бечевки, — прошептала она. — И принеси с собой воду.
Эльф согласно кивнул и отдал какое-то приказание своим людям, двое из которых поспешно отправились в ту сторону, где находились канки. Вскоре они вернулись с большим глиняным кувшином, который передали эльфу с седыми волосами. Садире показалось необычным, что они собираются переправлять такую драгоценную жидкость, как вода, в сосуде, который легко может разбиться, но она быстро отбросила свои опасения в сторону, увидев размеры кувшина. Он был настолько велик, что эльфу пришлось держать его обеими руками. Видимо, он хотел быть уверенным в том, что будет достаточно воды.
— Я готов! — прокричал эльф.
Садира вынула из заплечного мешка кусок кожаной тесемки и сделала из нее петлю. Затем швырнула ее в направлении эльфа, одновременно произнося магическую формулу. Петля исчезла, а седой эльф начал медленно подниматься в воздух. Садира подошла к бечевке и потянула за нее, с такой легкостью переправив эльфа через пропасть, как будто он был совершенно невесом.
Эльф гордо ступил на противоположную сторону ущелья. Это был мужчина крепкого телосложения, ростом на целых две головы выше Садиры. Легкий бурнус едва сходился на его могучей груди. Его длинные мускулистые руки далеко вылезали из рукавов. Седые волосы эльфа, собранные на затылке в длинную взъерошенную косичку, доходившую ему до плеч, полностью открывали остроконечные уши. Даже с точки зрения стандартов, характеризующих представителей его расы, у него было на удивление узкое худое лицо с высокими остроконечными бровями, тонким, как лезвие кинжала, носом и срезанным подбородком. При виде его бледности и черных кругов под глазами колдунья даже подумала, а не болен ли он?
Когда эльф ступил на землю, в больших кошелях, висевших на поясе у него под одеждой, зазвенели металлические монеты. Значит, он носит с собой целое состояние. Эльф с подозрением взглянул на Садиру, и девушка поняла, что лицо выдало ее удивление.
— Спасибо тебе за помощь, — произнесла колдунья, надеясь в душе, что улыбка поможет ей скрыть чувство неловкости и смущение, которое она почему-то испытывала.
Эльф тоже улыбнулся ей, но его улыбка казалась гораздо более искренней и естественной.