Чаровница из Беккена

Рияко Олеся

— Вы все еще готовы… — она осеклась и как-то неопределенно качнула в сторону рукой, сжимавшей подсвечник.

— Сдаться дракону? — закончила я за нее. — А вам это зачем? Хотите ослушаться мужа?

— Хочу. — Неожиданно решительно ответила она. — Ведь он не ведает, что творит.

Кейлия решительно приблизилась ко мне и остановилась в каких-то трех шагах от камина. Помолчали, разглядывая друг-друга. Я подумала, что ужасно глупо выгляжу вот так, вжимаясь в остов камина, намертво вцепившись в деревяшку, перед хрупкой глубоко беременной женщиной, которая к тому же утверждает, что мы с ней на одной стороне. Подумав, метнула полено прямо в камин, вызвав тем самым яркий сноп искр.

Девушка благодарно улыбнулась. Сказала:

— Я знакома с Банагором не понаслышке. И с его методами… возвращения своего. А коль скоро он считает вас своей собственностью, я бы хотела убедиться, что он получит свое и оставит нас, как сам и предложил. Это поистине щедрая цена, я знаю точно. — Добавила Кейлия и голос ее предательски дрогнул.

— Да, я слышала про Ильсур. Волосы дыбом от того, что пришлось пережить Луциану…

— Ильсур? Да, кажется, Луций и Генрих упоминали что-то похожее в разговорах, но я не слышала об этом городе. Я уверена, дракон Варлейских гор погубил множество жизней, страшно и жестоко, как сделал это с моей семьи. Он разорил мое родное королевство, убил моего дядю, отца и мать… я промолчу о том, сколько было погублено наших подданных во время осады. Пока Астер, мой младший брат и наследник трона, еще был мал, Лантию называли королевством нищих. Враги отца, наши бывшие союзники, даже побрезговали войной отобрать наш престол! Просто отрезали кто, сколько хотел от наших разоренных земель, увели крестьян, а после, я уверена, ставки делали на то, как скоро мы умрем от голода в Инморе, своей стольной крепости. Мы голодали вместе со своими людьми и, если бы Астер не был таким талантливым и умным правителем, зачахли бы полностью. Но боги были милостивы, и едва мой брат вошел в разум, как стал буквально чудеса творить, управляясь с тем, что осталось от королевства. Мы и теперь даже в половину не восстановились в границах, но по крайней мере вновь обрели достоинство. Я знаю, что такое Банагор, и Генрих, как бы бесконечно я не верила в его силы, просто не представляет с кем связался. Пока при нем был Луциан, у моего мужа были хоть какие-то шансы, но теперь… без поддержки всех наших союзников — магов, демонов и эльфов…

Кейлия умолкла, проглотив подступивший к горлу ком и, унимая дрожь, провела рукой по своему животу. Слезы катились по ее щекам, но королева подняла на меня жесткий, сосредоточенный взгляд не девушки, но женщины, готовой принять любой удар судьбы.

— Выбора нет. Мы либо погибнем завтра все, либо вы сегодня же отправитесь к нему. Банагор дал слово что, если получит вас до рассвета, отпустит пленников, погрузит своих людей на корабли и отплывет обратно, не взяв ни дани, ни награбленного. Драконы никогда не нарушают данных обещаний, вы же знаете!

В ее взгляде читалась мольба, но девушка держалась стойко. Я с завистью смотрела на нее; решительность, эта по-настоящему королевская стать, сила, что излучали ее эмоции — мне хотелось бы быть такой, я понимала, что нашел в ней Генрих. Отнюдь не только большие глаза и чудные рыжие кудри! Все же, красота, какой бы она не была — это далеко не все. Ее недостаточно для настоящей любви. Глубокое чувство рождается вовсе не от того, что снаружи, а от того, что внутри..

— Лобелия, вы все еще готовы отправиться к Банагору. Спасти всех нас? — повторила она свой вопрос, и я увидела, как дрогнула ее рука, сжимавшая подсвечник. — Прошу вас, я не стану винить за отказ… но вы же не просто так явились сюда в решающий час? Я прошу не ради себя, ради своего ребенка! Я сама готова умереть, но только ради того, чтобы он жил. Ох, я должна знать, что он никогда не переживет того, что довелось пережить нам с братом. Я не хочу, чтобы кто бы то ни было в целом

свете еще перенес такое!

Я проглотила нервный ком, застрявший в горле и протянула к ней руку, сделав пару шагов вперед. Положила свои ладони на бледные дрожащие пальцы на подсвечнике. Моя ревность куда-то испарилась, я и не думала о ней. В этот самый момент я чувствовала ответственность за то, что произошло в Базеноре за последний месяц… Ох, Луциан! Неужели ты решил, что я стою такого? Как можно было, чужими руками добиваться моей свободы! Да и не только руками — чужими жизнями. Пытаясь идти наперекор судьбе, мы только сделали все еще хуже. Если бы я знала, если бы только знала, чем все обернется…

— Я готова. — Прошептала я, не узнав собственный голос.

Кейлия улыбнулась мне и резко притянула к себе, обнимая. Она была такая хрупкая, даже в сравнении со мной, что ее хотелось непременно защитить. Я обняла ее в ответ и зарылась лицом в упругие медные кудри, с наслаждением вдыхая их свежий цветочный аромат. Что-то внутри меня успокоилось, заняло свое место, даря чувство завершенности. Должно быть это значило, что я приняла правильное решение… но до чего же ужасны были его перспективы лично для меня.

Мы стояли так в тишине долго не расцепляя объятий. Это было так странно, обнимать ее, хотя за последнее время я и привыкла к странностям, но все же.

Кейлия первой мягко отстранилась от меня и утерла слезы.

— Спасибо вам. — Прошептала она. И вдруг добавила. — Вы такая храбрая. Мне никогда не стать такой как вы, после стольких лишений сохранить доброту в сердце — подвиг. Я благодарю вас, но не знаю, что предложить взамен за такую жертву!

До того державшись, я теперь чуть не заревела в голос. Отчего-то это было так грустно, услышать от кого-то признание собственной силы и мужества, что все оно, это самое мужество, от того сразу же куда-то испарилось.

— Знаете, если родится дочь, я назову ее в вашу…

— Нет! — Оборвала я ее. Вот уж не надо девочек Лобелиями назвать. Ну, ведь рифмуется же с дибелия, да к тому же еще ассоциируется с лбом. Ну, кому в здравом уме захочется носить такое имя?! Но вслух сказала. — Не стоит. Это имя… оно отягощено тяжелой судьбой. Не надо давать его ребенку, если вы хотите ему

счастья.

Королева сначала растерявшаяся, тепло мне улыбнулась.

— Вот, даже в этом вы так добры. Если я когда-либо… — Она осеклась, понимая, как горько могут прозвучать для меня ее слова, ведь путь к дракону вел меня в одну сторону. Но потом все же продолжила, добавив голосу уверенности и силы. — если когда-либо смогу вам чем-то помочь, я приложу к тому все силы — только попросите.

Отпустив мои руки, она отправилась к двери, постучала в нее и с той стороны ее немедленно открыл страж — Эндар вновь не удостоил меня даже взглядом, только чуть поклонился увидев свою королеву.

— Это Эндар, он верный мне человек. — Сказала Кейлия представляя мне его. — Я знаю его с детства, он прибыл сюда из Инмора в числе отправившихся со мной слуг. Я верю ему как себе! От выведет вас из замка и тайно доставит в лагерь Банагора. Я могу только надеяться, что как только дракон получит вас, все мы будем

освобождены. Я буду молиться об этом всем богам мне известным. Ох, вы же не одеты! — Спохватилась девушка и, на мгновение задумавшись, протянула стражнику свечу в подсвечнике, а сама стянула с себя красно-черный парчовый халат. — Вот, возьмите. В нем вы не замерзнете. К несчастью нет времени искать вам подходящую одежду. До рассвета всего пара часов, а вам еще нужно выбраться из Базернора.

— А как же вы? — Я с беспокойством покосилась на ее живот. Все же в замке было холодно — осень уже сдавала позиции зиме.