Чары хрустального сердца
Шрифт:
Она решила, что подумает об этом завтра.
Глава вторая. Странности только начинаются
В обеденный перерыв Ки, Филин и Дайана снова встретились в школьной столовой. Ки передала приглашение мамы, и Дайана с радостью согласилась.
– Боюсь только, папа прийти не сможет, – помявшись, добавила она. – Он в последнее время редко выбирается из дома. Хотя… я постараюсь его уговорить – вылазка пойдет ему на пользу.
– А твоя мама?
Ки впервые увидела,
– Я снова что-то не то сказала? – пискнула она, сопротивляясь желанию сползти под стол, только бы скрыться от этого взгляда раненого зверька.
Сидящий рядом с ней Филин, казалось, окаменел.
– Ничего, ты же новенькая, – мягко произнесла Дайана. Лицо ее немного разгладилось, но тоска из глаз не ушла. – Даже хорошо, что ты спросила. А то все упорно делают вид, что ничего не происходит. Им будто бы все равно.
– Мне не все равно, – неловко сказал Филин столешнице. – И мне очень жаль…
Дайана улыбнулась ему печальной улыбкой.
– Мне тоже, – она перевела взгляд на Ки и тихо сказала: – Моя мама пропала несколько лет назад. Ее искали всем Реденвудом, но… так и не нашли. Пока не нашли, – добавила она, сжав руку в кулак.
– А ты знаешь, что могло с ней случиться? – прошептала Ки, ошеломленная новостью. Во рту враз пересохло, и она потянулась за кружкой.
– Нет, – ответила Дайана. Но от Ки не укрылись ни короткая заминка, ни опущенные вниз глаза.
«Знает», – шепнули стены.
От неожиданности Ки дернула рукой и пролила чай на стол.
– Ты… приходи к нам сегодня, ладно? – выпалила она, чтобы сгладить оплошность. – Будет вкусный пирог. Мама очень вкусные пироги печет – правда, давно не пекла, потому что очень много работала, но сейчас она работает на дому, и у нее много времени, и пироги у нее получаются с каждым разом все лучше и лучше… Ой.
Она всегда много говорила, когда волновалась. Дайана благодарно ей улыбнулась.
– Я приду.
Когда она вышла, Ки проворчала:
– Мог бы мне рассказать.
– Я не знал, что ты не знала! – защищался Филин. – И что, я должен был сходу всю ее биографию рассказать? И я, между прочим, не сплетник.
– Да я не о сплетнях говорю, – возмутилась Ки. – Но я же… я своими неосторожными словами сделала ей больно…
Филин помотал головой.
– Ты не виновата. К тому же, Дайана сама сказала: ей хуже от того, что все вокруг молчат. Делают вид, что все нормально. А это ненормально – мамы не должны исчезать.
– Да, – глухо сказала Ки, подумав о своей маме. Если бы она исчезла, у Ки сердце бы остановилось.
Уроки
Дурацкий, бесполезный дар, приносящий одни только неприятности.
Ки еле досидела до конца занятий. Записки Филина, в которых он рисовал смешных монстриков, явно пытаясь ее отвлечь, преследующие со вчерашнего дня настороженные шепотки и взгляды, сами уроки – все отошло на второй план.
В автобусе она сидела притихшая, чем встревожила Филина.
– Эй, ну ты что?
Ки лишь отмахнулась и уставилась в окно. Она и сама не знала, отчего так сильно расстроилась.
Оказавшись дома, Ки тут же бросилась в мамину спальню, которая после вчерашней перестановки выполняла и роль кабинета. Дейдра была внештатным журналистом довольно известной в Глероме газеты и каждый день по несколько часов работала над очередной статьей.
– Мам, Дайана придет к нам сегодня на ужин, – радостно объявила Ки. – Или одна, или с папой.
– О, это же отлично!
Дейдра, едва дописав предложение до точки, тут же вскочила. Ки хорошо знала свою маму, чтобы понять: сейчас она будет заново надраивать весь дом, чтобы не осталось ни пылинки, ни соринки, а потом бросится готовить ужин из нескольких блюд – чтобы каждый мог выбрать то, что пожелает. Ки покачала головой.
До прихода Дайаны она успела сделать домашнее задание и даже прибрать в комнате – на случай, если гостья туда заглянет. Когда в дверь позвонили, Ки сбежала по лестнице, чтобы открыть самой.
На пороге стояла Дайана, а рядом с ней – высокий мужчина с темно-русыми волосами. Статный, серьезный, с волевым подбородком и задумчивым взглядом. В Алистере Морэ чувствовался особый шарм, но если бы Ки вдруг вздумала назвать это красотой, то красотой мрачной.
– Алистер! – радостно раздалось за ее спиной.
Хмурое лицо мистера Морэ просветлело.
– Дейдра, бог мой! Ты ни капли не изменилась!
Последовали теплые дружеские объятия. Дейдра отстранилась, взглянула на Дайану, улыбаясь.
– Надо же, ты покрасила волосы! И линзы… Ты мне, конечно, и темненькой нравилась, но тебе идет!
Ки удивленно вскинула брови. Значит, вся красота Дайаны – ненастоящая? А та вдруг разом помрачнела. Не хотела, чтобы кто-то узнал ее секрет?
– Алистер… Ки сказала мне… Мне так жаль!
Он кивнул, сказал тихо:
– Спасибо, Дейдра. Но… Я верну Беатрис. Рано или поздно.
Ки знала, что давно пропавшие люди так просто не возвращаются. Ее мама тоже наверняка это знала, но мистер Морэ с ними бы не согласился – такая в его голосе звучала решимость. Стальная, непоколебимая. Воздух сгустился, пропитавшись неловкостью и печалью. Дейдра спохватилась: