Чары любви

Уэйд Пегги

– Боюсь, я оскорбила лорда Реноука и лорда Милсипа. – Фиби с улыбкой приняла напиток из рук Уинстона.

– Не переживайте, – усмехнулся он, – они живут пересудами и сплетнями. Некоторые платят им за любые сведения. Я терплю их общество исключительно из-за необходимости иметь поддержку при голосовании в парламенте. Временами это кажется гадким и мелочным, но, увы, такова жизнь. Кто был их мишенью сегодня?

– Кто же еще, как не Стивен! – Настроение Фиби резко изменилось, ей захотелось закричать и затопать ногами. – Они говорили кошмарные вещи, и если

бы я не знала, что они верят в то, что говорят, я расхохоталась бы им в лицо.

– Значит, вы стали защитником Стивена? – напрямик спросил Уинстон, едва сдерживая смех.

– Похоже, защитник ему необходим.

– Стивен может неправильно расценить ваше вмешательство. Но я, со своей стороны, одобряю вас. Он достоин женщины с вашей добротой и энергией. Как его многолетний друг, прошу вас, не оставляйте его именно сейчас.

– По правде говоря, я не уверена, что смогла бы это сделать, даже если бы захотела. – Она погрустнела и замолчала. – Я сердцем чувствую, что он способен на любовь и хочет быть счастливым.

– Боюсь, у него выработалась привычка к самозащите. Поверьте моим словам, некоторые его поступки вполне оправданны, а другие вызваны годами ожидания. Однажды, надеюсь, очень скоро, он поймет, как ему повезло и примет то, что вы так щедро предлагаете. Молю Бога, чтобы вы задали Стивену хорошую задачку, над которой он призадумался бы в эти последние недели. – Уинстон взял Фиби под локоть и подвел к небольшой компании, сидевшей в креслах у камина. – Пойдемте, поиграете с нами в шарады, а потом можете сыграть в карты или на бильярде, а если захотите, уйдете пораньше к себе.

Фиби села рядом с Уинстоном, а лорд Реноук встал перед игроками, приняв устрашающую позу, и Фиби решила, что он похож на разозленного торговца, скачущего верхом на лошади; Уинстон шепнул ей на ухо свое предположение, вызвавшее у нее взрыв смеха. Участники игры поочередно высказывали свой догадки, а один счастливчик определил, что это Наполеон или один из его маршалов во время битвы. Затем лорда сменила леди Эшби; кое-кто наблюдал за ее приготовлениями, а некоторые, и в их числе Фиби, отвернулись. Когда леди была готова, Уинстон встал и отошел к Элизабет. Освободившееся место моментально занял Леммер, и Фиби непроизвольно отодвинулась.

– Сегодня вечером вы пренебрегаете своими обязанностями, мисс Рафферти, и не обращаете на меня внимания, хотя подмигиваете другим своими очаровательными ресницами. – Леммер наклонился к ней так близко, что его дыхание с запахом лука и мяты коснулось ее щеки. – Это неприлично.

– Что хочу, то и делаю.

– Когда у вас на пальце будет мое кольцо, вы поведете себя совсем иначе.

Фиби дернулась в сторону, но, взяв себя в руки, просто выпрямилась. «Быть может, если сделать вид, что я не замечаю его, он оставит меня в покое», – подумала она и обернулась к леди Эшби, которая прохаживалась перед публикой взад-вперед, величественно подняв голову.

Леммер, вместе с еще несколькими зрителями поаплодировав стараниям леди Эшби, усмехнулся с деланным удовлетворением и прошептал на ухо Фиби, чтобы

слышала только она одна:

– Что за глупая игра эти шарады. Взрослые мужчины и женщины ведут себя как полнейшие дураки. Во что превращается наше общество?

– Игра веселая и безобидная, – возразила Фиби. Ей было противно его самомнение и высокомерие.

– Полагаю, вам очень нравится «Гордость и предубеждение».

Фиби старалась сосредоточиться на том, что изображала леди Эшби, которая, странно задрав голову, сейчас делала вид, что становится на колени. Однако присутствие сэра Леммера отвлекало Фиби, и она никак не могла ничего придумать.

– Если хотите знать, я убежден, что гордость – это что-то такое, что у вас имеется в избытке, но я постараюсь искоренить этот недостаток.

– Что бы вы ни думали, у вас не будет такой возможности. – С нее было вполне достаточно его собственнических заявлений, она не позволит этому человеку испортить ей вечер. Фиби уже подумывала, может быть, стоит демонстративно встать, обратив на себя всеобщее внимание, но тут, к ее радости, кто-то выкрикнул правильную разгадку пантомимы леди Эшби, раздались аплодисменты и смех, и, слава Богу, игра закончилась.

Поднявшись, Уинстон несколько раз хлопнул в ладоши, и комната постепенно затихла.

– Друзья, чуть позже будет подан легкий ужин. Не забывайте, завтра на рассвете нас ждет охота на лису, а до тех пор есть карты и бильярд, а если кто-то из вас хочет отдохнуть, леди Пейли и я желаем вам спокойной ночи.

Фиби поднялась, намереваясь уйти, но Леммер бесцеремонно загородил ей дорогу. Вежливо кивнув выходившей из комнаты паре, он ласково обратился к Фиби:

– Собираетесь так рано отдыхать?

– Лорд Итон пригласил меня сыграть в карты.

– Вы не можете вечно избегать меня, дорогая.

– Есть проблемы? – Уинстон, Элизабет и еще несколько гостей, направлявшихся к двери, задержались возле Фиби.

– Никаких, – буркнул Леммер, изобразив улыбку и отступив от Фиби на некоторое расстояние. – Я просто говорил мисс Рафферти, что в знак своего расположения собираюсь завтра преподнести ей лисий хвост.

Кто-то из джентльменов рассмеялся, услышав это дерзкое обещание, и откровенно высказал свое мнение. Вскоре разговор привлек внимание других гостей, находившихся в комнате, и, к великой досаде Фиби, стали заключаться пари, в которых ставкой была ее привязанность. В полном отчаянии она взглянула на Элизабет, и та, откашлявшись, утихомирила спорящих:

– Извините, но, по-моему, мисс Рафферти должна сказать свое слово.

– Я считаю пари вполне, уместным. – Хильдегард с извечно кислой миной на лице, улучив момент, включилась в обсуждение. – Ведь моя племянница ищет себе мужа, а охота – это что-то наподобие рыцарского турнира. Мужчины всегда находили способы выразить уважение избранной ими молодой леди. И сейчас такой же случай.

Такой же случай? Фиби отнюдь не жаждала доставаться кому бы то ни было в качестве приза, и уж меньше всего сэру Леммеру – и, конечно, не за какую-то несчастную лисицу.