Чары, путы и кровные узы
Шрифт:
После рассказывает девушке о своей семье, об отце, вечно витающем в плену своих мыслей, живущем в параллельной вселенной, вместе со своими героями. О том, как благодаря ему он оказался в пединституте. О матери, всегда поддерживающей решения мужа, но сглаживающей конфликты в семье. О том, как она настолько задушила его своей заботой, что он с удовольствием сбежал учиться в другой город. Нет, он, безусловно, любит свою мать и своего отца, но искренне считает, что всего должно быть в меру. Рассказывает о работе, наблюдая за ее реакцией. Караля хмурится, но держит себя в руках. Тогда он сводит свой
— Его заводчица хотела заработать на вязке и котятах, а кот оказался не самых чистых кровей. К тому же начал метить ее обувь. Она не выдержала и отдала его. В приюте его кастрировали, но тем людям ведь не важно, правда?
— Правда, малышка. — Он обнимает ее и прижимает к себе. — Ты очень добрая…. — Он нехотя размыкает объятия. — Нам пора ехать дальше. Мы же не собираемся провести здесь весь день?
— Мне здесь нравится. — Караля косится на мотоцикл, и он видит, что ее езда на нем совсем не вдохновляет.
— Ну, — он протягивает ей шлем, — все еще боишься?
— Боюсь. — Вздохнув признается она.
— Тогда придется вышибать клин клином, по старинному русскому обычаю.
— Не поняла.
— Садись.
— Куда?
— За руль.
— С ума сошел?
— Ничуть. Садись. — Он берет ее под локоть и буквально насильно усаживает вперед, сам садится за ее спину.
Дальше следует краткий курс обучения основным принципам езды, в ходе которого выясняется, что Аля, как настоящая женщина, ни слова не поняла из сказанного.
— Ладно, — Бо помогает ей удержать руль, — по ходу разберемся. Поехали.
Он выжимает газ, и мотоцикл трогается с места.
От визга девчонки ему кажется, что он оглох — наверное, зря они не надели шлемы. Но Бо решил, что до трассы с ними не случится ничего страшного. А потом Караля схватывает на лету, что от нее требуется и ее накрывает дикий восторг.
— Я еду! — Смеясь, кричит она ему. — Еду!
Он вместо ответа обнимает ее талию, отпуская руль, позволяя ей одной управлять, как она выразилась — средством повышенной опасности. Караля так сосредоточена, что не замечает, как его ладони гладят ее тело поверх кожаного комбинезона, а губы прихватывают кожу на затылке девушки. Когда до нее это доходит, она теряет управление и только своевременные действия парня спасают ситуацию, предотвращая падение.
Рискнув, он предлагает ей прокатиться по трассе. Самой, за рулем. Только предварительно надевает на нее шлем. Караля справляется, а он больше не пытается отвлекать ее от дороги своими приставаниями. Так они доезжают до смотровой площадки.
— Мы сто раз проезжали мимо это место! — Заявляет девушка. Слезая с мотоцикла и подходя к ограждению, за которым обрыв. — Но ни разу, НИ РАЗУ здесь не останавливались, а ведь здесь так круто!
На самом деле так называемая смотровая площадка являла собой очередной съезд с трассы, предназначенный для отдыха путешественников, держащих путь на горнолыжный курорт — Шерегеш. Путь был неблизкий, и порой необходимо было остановиться, чтоб размять ноги и выпить заранее припасенного чаю из термоса. У него чая не было, а время
Рано или поздно придется отвезти ее домой. А домой, совершенно не хочется. И отпускать ее не хочется. И не хочется, чтоб этот день заканчивался, а время утекает, как вода сквозь пальцы….
— Что дальше? — Не оборачиваясь, спрашивает Аля.
— Дальше — обед. — Бо заводит мотоцикл и сам садится за руль. Хватит на сегодня Карале, хорошего помаленьку. А она уже без капли страха прыгает ему за спину. И трогая, как всегда с пробуксовкой, парень чувствует, что она только придерживается за его торс. И хоть ему нравилось, когда Аля прижималась к нему, так, словно он ее единственное спасение, все же его радует то, что она распробовала жажду скорости и адреналина.
Обедают в более-менее приличном придорожном кафе. Караля сначала выпендривается и заявляет, что ни за что на свете не станет питаться, чем попало непонятно где. На что Богдан, пожав плечами, предлагает ей овощной салатик, себе заказав двойную порцию жареного на углях мяса.
Как знал. Аппетит девушки от заманчивых запахов разыгрался не на шутку, и она с легкостью опустошила наполовину его тарелку. Попутно размышляя о происхождении продуктов, вероятности отравиться и кишечных паразитах.
— Первым делом приучу тебя к фаст-фуду. — Обещает Богдан, когда они покидают кафе. — Мой отец всегда говорил, что у девушки должен быть хороший аппетит.
— Не выйдет. — Уверенно отвечает она. — Куда дальше?
— На заправку. Мы подкрепились, «коня» тоже неплохо было бы снабдить топливом. Он же не может ездить на воздухе?
На заправочной станции Богдан доверяет Карале ответственное дело — держать «пистолет» в баке и следить, чтоб он не выпал. Заплатив и возвращаясь к колонке, он заметил, как девушка стоит подбоченясь возле мотоцикла с заправочным «пистолетом» в руках, в такой позе, что просится на разворот мужского журнала. Но он не успевает полюбоваться ею, потому что рядом с ней останавливается кабриолет с четырьмя молодыми парнями. Они о чем-то спрашивают ее, он не слышит о чем, но вот ее ответ уловить успевает:
— Я не знаю, это мотоцикл моего парня.
Улыбаясь, обнимает ее за талию и забирает «пистолет» из ее рук, оттесняя девушку за свою спину. И уже потом он, шутя, обогнал машину с теми парнями, еще и погарцевав перед их капотом на заднем колесе.
А серое полотно дороги вьется вперед. Уводя их дальше от города, выше в горы Кузнецкого Алатау. Ныряет в лесополосу, и тут внимание Богдана привлекают аварийные огни на обочине дороги. Он пролетает их, но тормозит и разворачивает мотоцикл. Возвращается.
У дороги мигал оранжевыми огнями семейный минивен «Toyota nadia» со спущенный колесом. Рядом стояла немолодая грузная женщина и с печатью скорби на лице смотрела на машину.
— Посиди здесь. — Просит Богдан, ставя мотоцикл на подножку. — Я сейчас.
Он подошел к машине, быстро оценил ситуацию, понадеявшись, что вдруг, да и обойдется простой подкачкой. Но нет, из поврежденной покрышки торчал здоровый ржавый штырь. Интересно, где эта дама его взяла, где ее носило, по каким свалкам?