Чары тьмы
Шрифт:
— И снова Родри, — задумчиво продолжал Аластир. — Когда мы увидим Старца, у меня будет для него много интересной информации.
«Если только мы доживем до встречи со Старцем», — подумал Саркин. Он почти физически ощущал, как рушатся все их тщательно подготовленные планы. Замысел расползался, как ветхий мешок, в который набили слишком много вещей. Рвется, расползается на нити, расточается…
Тем не менее Саркин никогда бы не посмел вслух высказать учителю свои сомнения.
Саркин обвел взглядом их лагерь.
— Скажи мне кое-что, Сарко, — обратился он к ученику. — У тебя не возникало чувства, что кто-то разглядывает нас при помощи дальновидения?
— Появлялась такая мысль, раз или два. Ты думаешь, это Мастер Эфира?
— Нет, потому что если бы он знал, где мы, то уже бросился бы за нами, подобно атакующей змее. Но если это не он, тогда…
Саркин содрогнулся, закончив мысль у себя в сознании: значит, это ястребы из Братства. Наполовину наемные убийцы, наполовину ученики двеомера, ястребы служили правящему совету черного двеомера и выполняли его приказы.
Хотя Братство было организовано очень свободно, чтобы иметь устав в привычном смысле этого слова, оно всегда расправлялось с предателями вполне определенным способом. Ястребы же предоставляли любые средства убийства, которые могли требоваться гильдии.
— А зачем им следить за нами? — спросил Саркин.
— Прошлым летом я потерпел неудачу, не так ли?
— Но Старец не винит тебя.
— Это правда, — Аластир колебался, искренне недоумевая. — Тогда это может быть какой-то ученик Невина? — И снова колебание. — Я отправляюсь во тьму, где смогу помедитировать на эту тему.
Когда хозяин пошел прочь, Ган поднял голову, наблюдая за ним ничего не выражающим взглядом. Он был старым, беззубым, искалеченным тяжелой работой, покрытым шрамами — следами ярости Аластира. Саркин иногда задумывался над тем, ценит ли этот человеческий обломок свою жизнь или ему уже все равно, будет он жить или умрет. Саркин обнаружил, что в его мысли вкралась Эви — его красивая сестра. Неужели рабство когда-нибудь и ее доведет до такого же состояния?
— Не стоит огорчаться, старик. Мы еще достанем наши каштаны из огня.
Ган попытался изобразить дрожащими губами улыбку, затем снова уставился в огонь.
— Я поклялся не наниматься для участия в этой войне, — зевая сказал Родри. — Так в какую сторону мы поедем?
— Можем направиться на восток, в Маркмур, — предложила Джилл. — В это время года всегда есть караваны, направляющиеся в дан Хиррейд.
— О, боги, меня уже тошнит от вонючих купцов и их вонючих мулов! Меня не воспитывали служить нянькой для своры торговцев из простолюдинов.
— Роддо, ты за
— И двух более чем достаточно.
Джилл взяла его лицо в ладони и поцеловала.
— Ты хочешь проливать кровь, а в тех горах много бандитов. Поэтому караванам и требуется охрана.
Когда они покинули дан Инрика, то двинулись на восток, направляясь в Маркмур. Дорога вела вверх по горам, и Джилл с Родри позволили коням ступать шагом. Покрытые травой пастбища уступили место зарослям кустарника и искривленных сосен, странных в этой части Дэверри. Когда они ехали по темному, тихому лесу, Джилл внезапно вспомнила о браслете, спрятанном в седельных вьюках.
— Родри! Когда я ехала к Инрику, со мной случилась странная вещь.
Когда она рассказала о случившемся, Родри забеспокоился.
— Почему ты не рассказала об этом Инрику? — наконец спросил он. — Мертвый конь мог принадлежать одному из его союзников.
— Ты прав, — Джилл почувствовала, как холодок пробежал у нее по спине. — Почему я этого не сделала? Я… ну… я просто забыла.
Родри повернулся в седле и взглянул на нее.
— Это слишком странная вещь, чтобы просто забыть о ней.
— Знаю, — Джилл непроизвольно содрогнулась. — Здесь присутствует работа двеомера. Ты не считаешь меня спятившей, поскольку я говорю это?
— Я только хотел бы, чтобы мог так легко от этого отмахнуться, — Родри остановил коня. — Нам лучше вернуться к Инрику и все рассказать.
Джилл согласилась, но когда она поворачивала коня, на дороге перед ней материализовался серый гном. Маленькое существо было в страшном волнении, оно закатывало глаза и махало руками, требуя, чтобы они остановились.
— Что случилось? — спросила Джилл. — Нам не следует поворачивать назад?
Гном так сильно замотал головой, что чуть не упал.
— Что это значит? — спросил Родри. — Твой гном?
— Да, и он не хочет, чтобы мы возвращались. Он в ужасе, Родри.
Гном исчез, затем снова появился на коленях Родри. Он протянул руку и умоляюще похлопал его по щеке. Хотя Родри не мог его видеть, он почувствовал прикосновение.
— Дикие один раз спасли мне жизнь, — сказал он. — Если гном думает, что позади нас ожидает опасность, то я поверю ему на слово.
Гном улыбнулся и потрепал его по руке.
— Кроме того, мы можем передать эту вещь тьерину Маркмура, — продолжал Родри.
Гном отрицательно покачал головой и ущипнул его за руку.
— Ты хочешь, чтобы мы оставили ее себе? — спросила Джилл.
Гном с облегчением улыбнулся и утвердительно кивнул, затем исчез. Джилл с Родри мгновение сидели на лошадях и в замешательстве смотрели друг на друга.
— Так, — наконец сказал Родри. — Дай-ка я выну свою кольчугу из седельных вьюков. Боги, как жаль, что ее нет у тебя.