Чары воительницы

Маккерриган Сара

Колин был прекрасен. В отличие от светлокожих мужчин ее клана кожа его тела была золотистой. Он был идеально пропорционален — длинные и крепкие ноги и стройные бедра. Хотя тело Колина было телом воина — большое и покрытое мощными мускулами, — не все части его выглядели угрожающе, а скорее интригующе. Гнездо кудряшек у сочленения его бедер казалось мягким и густым, а твердый жезл, торчащий из него, был будто бархатным.

Хелена обнаружила, что ее рот открылся, и быстро захлопнула его. Быстрый взгляд в глаза Колина

сказал ей, что он прекрасно осознает, что делает. Каким-то образом этому плуту удалось победить ее в ее собственной игре. Теперь уже она пресмыкалась у его ног. Это просто невыносимо!

С недовольным видом Хелена туго затянула шнуровку своей туники и стала завязывать ее. Она была так взвинчена, что порвала шнурок.

— Тебе нужна помощь? — как бы мимоходом спросил Колин.

— Нет! — рявкнула Хелена.

Она не хотела, чтобы он приближался с этим своим телом, которое несло опасность для нее.

Такой же невозмутимый, как она недавно, Колин неторопливо подошел к Хелене, мышцы на его ногах перекатывались, а его… Она прикусила губу. Он не столько демонстрировал эту часть своей анатомии, сколько размахивал ею. Теперь Хелена не могла отрицать, что ее учащенное дыхание вызвано именно паникой. Чего она боялась, трудно было сказать, но прежде чем Колин успел подойти еще ближе, она схватила ведро и бросилась к двери.

Ее голос прозвучал высоко и тонко:

— Тогда я пойду и принесу тебе чистой воды.

Колин усмехнулся, когда она выскочила за дверь, босиком и в перекошенной тунике. Когда Хелена ушла, он прислонился к камину и скривился от пронзительной боли в бедре. Ему потребовался весь его самоконтроль, чтобы подойти к Хелене, не морщась от боли, но это стоило того — он увидел потрясение в ее глазах.

Дрянная девчонка думала, что она единственная, кто может сыграть соблазнение. Она не знала, с кем связалась. Колин славился у дам за его умение в любви, за его изобретательность, терпение и преданность. Он знал, как, когда и где трогать женщину, чтобы она умоляла о большем.

Хелена могла думать, что научилась многому у конюхов и рыцарей, с которыми спала, но Колин знал о женщинах такие вещи, которых не знает большинство мужчин. До того как они вернутся в Ривенлох, он собирался научить проказливую шотландку, какими именно талантами обладает ее нормандский заложник.

Но к тому времени, когда Хелена вернулась, старательно не глядя на него, мысли Колина вынужденно обратились к его ране. Она болела больше, чем следовало бы, и он подозревал, что его состояние ухудшилось.

— Я проверю твои бинты, когда ты закончишь, — пробормотала Хелена, ставя ведро на пол и засовывая за пояс кинжал. — А тем временем я пойду поймаю кролика.

После торопливого мытья Колин снова надел нижнюю рубашку, подбросил дров в огонь и забрался на кровать.

Он осторожно приподнял повязку на своей ноге. Как он и опасался,

плоть вокруг зашитой раны покраснела и распухла. Колин тихонько выругался.

Тут он мало что мог сделать. Ему придется разрезать швы и выдавить гной или, хуже того, прижечь рану. Один вариант хуже другого. Но чем дольше он ждет, тем хуже будет рана.

Взяв острый нож Шеда, Колин сделал глубокий вдох и подсунул острие под первый шов. Как раз в тот момент, когда он дернул вверх, разрезая, на пороге появилась Хелена с большим пучком травы в руке и кроликом на плече.

— Что ты делаешь? — спросила она, складывая свою ношу на сосновый сундук.

— Рана загноилась.

— Нет! Перестань!

Сейчас, когда он уже начал, Колин не собирался останавливаться, даже ради женщины, которая старательно наложила все эти швы. Он разрезал еще один.

Но Хелена не могла допускать этого. Она подскочила и выбила нож у него из рук.

— Эй!

— Не смей портить мою работу. — Она принесла бурдюк вина, который украла у англичан. — Есть способ лучше.

— Правда? — Колин вопросительно посмотрел на бурдюк. — И что это за способ? Напоить меня так сильно, чтобы я больше не думал о боли?

— Едва ли, — сказала Хелена, вытаскивая пробку.

Потом она остановилась, как будто вспомнив о чем-то.

— Может быть, тебе лучше зажать что-то в зубах?

— В зубах?

— Это жжет просто ужасно, — предупредила Хелена.

Колин нахмурился. Разумно ли полагаться на методы лечения шотландки? Насколько он знал, Хелена использовала порошок из лягушек и вороний коготь.

— Не беспокойся. Когда-то я уже делала себе это. — Она оттянула ворот рубашки и показала Колину неровный шрам около плеча. — Выглядит уродливо, но вино убило инфекцию и спасло мне руку.

Колину это совсем не казалось уродливым. Наоборот, ему пришлось подавлять в себе желание поцеловать полоску бугристой плоти. Но если Хелена вытерпела боль, и результат был положительным, то сможет и он.

— Ну, хорошо. Сделай это.

— Если ты хочешь кожаный ремень…

Колин отрицательно покачал головой.

— Тогда ложись, — скомандовала Хелена.

Когда жидкость пролилась на рану, обжигая как огонь, едва не заставив его согнуться пополам, он почти пожалел, что отказался от ремня. У него вырвался стон, сопровождаемый самым грязным ругательством, какое только Колин знал.

— Прости, — пробормотала она.

— Проклятие, ты пытаешься убить меня?

— Я пытаюсь тебя спасти.

Вино обжигало, как кислота, разъедая его плоть, и он с трудом мог дышать от боли.

Хелена снова заткнула бурдюк пробкой.

— В следующий раз я дам тебе в зубы ремень.

— В следующий раз?

— Это нужно проделывать каждые несколько часов.

— Ни черта это не нужно.

— Ты хочешь, чтобы это зажило, или нет?