Чары воительницы
Шрифт:
— Миледи, это блестящая идея, — сказал он, протягивая Хелене кинжал рукоятью вперед. Потом потер руки. — Давненько это было, но я думаю, что справлюсь. Я возьму ведро и табурет и сяду на него.
Он уже видел перед собой восторженное лицо Хелены, когда она попробует одно из его любимых блюд — взбитые сливки с дикими ягодами.
Если бы он только знал, какое озорство она задумала, Колин бы взбил ее маленький порочный мозг тотчас на этом самом месте.
Хелена наблюдала за ним широко раскрытыми невинными глазами, когда он уверенно вышел из хижины с ведром и табуретом в руке,
Несколько минут спустя, когда Колин вошел в хижину, Хелена притворилась спящей, лежа неподвижно на кровати, спиной к двери.
Ведро с грохотом ударилось о пол, за ним последовал табурет.
— Очень смешно, — протянул он.
Хелена приготовилась, сдерживая смех. Его шаги приближались, пока Колин не навис над ней.
— Ты испорченная маленькая дикая кошка.
Он поставил колено на кровать, пришпилив ее под одеялом. Ее глаза распахнулись, и он поставил другое колено с противоположной стороны, поймав ее между ног.
— И ты должна заплатить за свою выходку.
Любого другого мужчину Хелена сбросила бы с кровати одним мощным рывком. Но Колин уже изучил ее уловки. Он знал, что она рассчитывает на внезапность и увертки, поэтому был готов противостоять каждому ее движению.
— Отстань от меня, — проворчала Хелена, стараясь высвободить руки, которые так же оказались зажаты под одеялом.
Но было трудно бороться с Колином, когда она одновременно боролась со смехом. Каждый раз, когда она представляла его с ведром и табуретом, пытающегося найти вымя у лаханбернского быка, хихиканье поднималось в Хелене, как пузырьки в бочке с элем.
— О, ты думаешь, что это смешно, да?
Голос Колина был суров, но глаза весело блестели.
Она прикусила подрагивающую губу.
— Как я полагаю, ты смеешься надо мной, — укорил он.
Хелена замотала головой, но у нее вырвался визг, когда она представила себе удивление быка.
— Ага! Так ты смеешься!
Она снова отрицательно замотала головой, на этот раз еще сильнее.
А потом Колин раскрыл один из ее тщательно хранимых секретов, тот, который она старалась скрыть любой ценой. Его пальцы легко пробежали по ее ребрам, и он начал щекотать Хелену.
У нее было время прокричать «Нет!» один раз, прежде чем она растворилась в потоке хихиканья, а ее тело содрогалось в беспомощных спазмах.
Несколько минут он беспощадно изводил ее, потом остановился, чтобы дать ей перевести дыхание.
— Ты сожалеешь о своем поступке?
Хелена изобразила свой самый серьезный взгляд — не самое простое дело посреди хохота — и отрицательно покачала головой.
И тогда Колин начал снова. Он как будто знал все самые чувствительные места, от подмышек и ребер до ложбинки у шеи и ягодиц.
Она вертелась, хохотала и мотала головой, пока от смеха не закружилась голова.
Колин снова дал Хелене передышку, озорно улыбаясь ей сверху вниз.
— Извиняйся, пленница, и тогда я прекращу твою пытку.
Она улыбнулась в ответ:
— С чего это я должна
Хелена взвизгнула, когда Колин коснулся пальцами местечка над ее бедром, которое было особенно чувствительно к щекотке.
— Ты должна извиниться, — сказал он сквозь смех, — потому что я мог погибнуть. — Он прервал пытку, чтобы театрально содрогнуться. — Ты бы видела дикие глаза этого зверя, когда я начал тянуть его за вымя.
Сдавленный смех Хелены взорвался хохотом от его вульгарности, и Колин возобновил ее наказание, щекоча ее до тех пор, пока она не ослабела, задыхаясь. В конце концов, она уже не могла больше терпеть.
— Я сдаюсь! — выдохнула она.
Колин остановился.
— Что это было? — Он повернулся к ней ухом, чтобы лучше слышать. — Что ты сказала?
— Ты слышал меня. — Хелена сдула растрепавшиеся пряди с лица. — Я сдаюсь.
— A-а. И просишь прощения?
— Я прошу прощения, — согласилась она.
Колин слез с нее, победоносно улыбаясь.
— Я прошу прошения, — повторила Хелена, поворачиваясь на бок, и лукаво добавила: — За твою глупость.
Он смачно шлепнул ее по попе, прежде чем она успела увернуться.
— Идем, дикая кошка. Нам надо искать яйца.
Ей следовало бы рассвирепеть. Никто не смел шлепать Воительницу Ривенлоха. И все же как она могла обидеться, когда он смотрел на нее с таким веселым блеском в глазах?
Когда точно произошло это превращение Колина из врага в друга, Хелена не знала, но что-то между ними определенно изменилось. То ли из-за трюка, который она так успешно проделала над ним, то ли просто от долгого хохота весь остаток дня у нее было прекрасное настроение. Хелена больше не чувствовала себя похитительницей, а его заложником. И действительно, у нее было ощущение, что они с Колином соратники по оружию, которые вместе переживают это захватывающее приключение в лесу.
Хелена нашла несколько кладок перепелиных яиц, спрятанных в густой траве, и Колин взбил их и приготовил омлет с щепоткой тимьяна и остатками сыра Шеда. Он даже нашел несколько грецких орехов на старом дереве в фермерском саду, и они раскололи их камнем и с удовольствием съели сердцевину. Когда они доели последние крошки омлета со сковороды, Хелена стала задумываться, сможет ли теперь она когда-нибудь есть сухие овсяные лепешки.
После еды Колин взял удочку и при помощи волокон молочая переделал ее в силок для птиц. Вместе они отправились в ту часть леса, где гуще всего росли кусты. Пока Колин прятался за дубом, выставив палку с петлей над самой землей, Хелена пробралась за соседние кусты и встряхнула листву. Пара перепелок в панике вылетела из кустов, но Колин был недостаточно быстр, чтобы поймать их, и они убежали по тропинке.
Это заняло почти весь день, но, в конце концов, им удалось поймать пару куропаток, а по пути домой Колин срезал несколько побегов горчицы и собрал несколько горстей дикой зелени и фиалок. Хелена занялась ощипыванием птиц, приказав ему дать отдохнуть ноге, потому что было понятно, что он перенапрягся. К ее удивлению, Колин не стал спорить с ней, и вскоре она услышала, как он храпит на кровати.