Час «Ч», или Ультиматум верноподданного динозавра
Шрифт:
– Спасибо вам за помощь, – она взяла сумку, сделала пару шагов – и снова начала оседать. Если б не мгновенно подскочивший Роджер, лежать бы ей опять в уличной грязи.
– Так! – распорядился Ледогоров. – Не желаете «Скорую» – дело ваше. Сейчас я поймаю машину и отвезу вас домой. А там вызывайте участкового врача!
И опять она отказалась:
– Не надо машину. Тут до моего переулочка – всего полквартала.
– Ладно, идёмте! Я вас доведу до ваших пенатов!
Подхватил «почтальоншу» под локоть, отнял у неё сумку, и медленно повёл вперёд.
Дорога
– Вот моя парадная, – бормотнула женщина. – Второй этаж. Лифта, правда, нет, – добавила, виновато глядя на своего спасителя.
Тот обнадёжил:
– Ничего, мы – не спеша, по ступеньке. А то – давайте я вас на руках отнесу!
– Не надо на руках! – испугалась она. – Я и сама доплетусь.
Опираясь на его руку, «почтальонша» кое-как осилила свой крестный путь. Вот и второй этаж, вот дверь, обитая вытертым дерматином.
– Я сейчас, только передохну минуточку! – она отошла в сторону, прислонилась к перилам. – Вы, пожалуйста, достаньте ключи из моей авоськи.
Роджер склонился над «авоськой», потянул молнию. Из старой продуктовой сумки, раздался хлопок и вырвались тугие струи желтоватой взвеси. Лимонное облачко окутало голову Ледогорова, и он осел на прорезиненный коврик.
Подполковник уже не видел, как резво «сердечница» отскочила от ядовитого газового выброса, как сверху спустились два крепыша, на ходу облачаясь в белые медицинские халаты.
«Почтальонша» залезла в свою – теперь уже безопасную – сумку, вытащила из нее синюю ветровку, а взамен запихнула канареечное сокровище сэконд-хэнда, чёрный платок и растрёпанный седой парик. Спускаясь по лестнице, стёрла с губ синюю помаду.
Через минуту из подъезда выпорхнула эффектная брюнетка, упругим шагом обогнула угол дома и распахнула дверцу припаркованной «Тойоты». За ее спиной атлетические эскулапы вытащили носилки с обездвиженным Роджером и загрузили в фургон «Скорой помощи». Но брюнетке это было уже неинтересно. Она плавно тронула машину с места. Руки на руле лежали уверенно, на губах играла легкая улыбка.
Доска объявлений
Предоставляются старушки-сердечницы для проявления человеколюбия со стороны подполковников Федеральной службы безопасности РФ.
Глава 26
СМЕРТЬ ЗА РЕМБРАНДТА
(Санкт-Петербург, 20.. год)
Ледогоров разлепил глаза. В голове погромыхивал колокол, а правая рука была прихвачена «браслетом» к отопительной трубе. Он сидел на полу в углу ярко освещённой комнаты, а напротив расположился в кресле изящный, презентабельно одетый хлыщ.
Хлыщ лениво прихлёбывал золотистую жидкость из бокала, а на столике перед ним лежала темно-красная книжечка. Удостоверение личности подполковника Ледогорова.
– Оклемались, Алексей Николаевич? – улыбнулся комильфо. – Вот и славно: давайте потолкуем. Зовите меня Дмитрием Павловичем. На этом
У него было немужское – какое-то кукольное личико. Мальчик-куколка. В детстве наверняка был круглым отличником и маменькиным сынком, учился в «английской» спецшколе. Лёха Ледогоров в свое время таких Гогочек лупцевал за милую душу.
– Что же это вы, Алексей Николаевич? При вашем-то опыте – и столь легкомысленно влипли в историю!
«Кажется, пора перевести общение в режим диалога!». Роджер разлепил губы:
– Каюсь! Привык сострадать старушкам.
– Похвально, похвально, – одобрил Дмитрий Павлович. – Я, знаете ли, и сам завижу иного старичка – и становлюсь сентиментальным донельзя! Но, собственно, спрашивал я вас об ином. Легкомыслие ваше – не в том, что старушке доверились, а в том, что попёрли против нас.
– Нельзя ли уточнить: против кого это – «вас»? Знакомство-то наше покамест – чисто шапочное!
– «Что в имени тебе моем?». Так, кажется, у классика? Имена, персоналии тут не важны. Важно – что вы позволили себе пойти наперекор чрезвычайно серьёзному бизнесу.
– И что за бизнес? – осведомился Ледогоров светским тоном.
– Да бросьте, подполковник! – махнул рукой его визави. – Уж вы-то осведомлены о нашем промысле, больше года проявляете к нему нездоровый интерес!
Заметив на лице собеседника гримасу удивления, прибавил:
– Отпираться глупо, мы отслеживаем каждый ваш шаг. И как вы едва не раскололи Золотого Аслана, и как подбирали ключики к директору Музея. Нельзя быть таким настырным! Вы сами напросились на то, чтобы свести со мной личное знакомство!
Ледогоров только пожал плечами. Но его ответы, кажется, не интересовали элегантного собеседника: тот излагал в режиме монолога.
– Хватит вам разыгрывать дешёвую оперетту. Дабы облегчить дальнейшее взаимопонимание, сразу же расставлю все точки над «и». Да: мы вывозим из России предметы изобразительного искусства и антиквариат. И делаем это (признайтесь!) вполне профессионально. Во всяком случае, до сего дня ни вы, ни ваши коллеги из смежных… департаментов не смогли кардинально вмешаться в наши дела.
«Гогочка-то мне чуть не весь расклад выдаёт! Знать, и впрямь, в живых уже не числит, – усмехнулся про себя Роджер. – Что ж ты, доктор, сразу в морг меня списываешь? Я бы предпочел палату люкс с длинноногой сиделкой!». Но, храбрясь, понимал: за «люкс» предстоит крепко повоевать, а морг – ну прямо за спиной маячит.
– Дела-то, вроде, не вполне законные? – уточнил Ледогоров.
– Видите ли, уважаемый Алексей Николаевич, – протянул собеседник. – Есть уложения нашего плесенью поросшего государства. И мы их, безусловно, нарушаем. Но существуют и законы более высокого уровня. Объективные законы, которые не пишутся людьми и не требуют утверждения парламентских говорунов. Так вот, согласно этим законам мироздания, всё лучшее из стран бедных неизбежно перемещается в страны богатые. Картины, научные открытия, таланты, мозги… – буквально всё. Это не нами придумано, так устроен мир.