Час «Д»
Шрифт:
– Мадемуазель! – Панический крик Лукаса положил конец невинной забаве.
– Что? – укоризненно спросила Элька, остановившись и открыв глаза.
– Я же просил вас не пользоваться стандартными заклинаниями! – укоризненно вздохнул маг. – Вы же знаете, что хаотическая магия непредсказуемо искажает любые четкие ритмические рисунки чар! Последствия могут быть
– Да понимаю я все, – обиженно надула губки девушка. – Ну чего ты заладил: «непредсказуемые последствия, да непредсказуемые последствия» ! Я ж не заклинания вовсе, а просто стишок шуточный читала. Скучно же с закрытыми глазами по комнате бродить, если только не в «Водяного» играешь!
– Шуточный стишок не вызвал бы столь сильного колебания магического фона, – печально вздохнул мосье Д’Агар. – Вы обладаете просто немереной силой, Элька, и должны быть предельно осторожны со словами, в которые вкладываете настроение.
– Что же мне теперь, и стихи не почитать? – огорчилась девушка, искренне любившая хорошую поэзию.
– Стихи можно, но только просто стихи, – великодушно разрешил Лукас. – Вы, мадемуазель, к счастью, не относитесь к категории магов-менестрелей, в устах которых музыка и поэзия становятся мощным источником чар. Но если вы произносите что-то, что даже в шутку считаете заклинанием, то стихийная сила вашей магии может высвободиться, отреагировав на настроение. Как и произошло сейчас.
– А что произошло-то? – немножко виновато уточнила Элька, опустив взгляд.
– Не знаю, – честно признался маг. – Но в пространство ушел мощный магический импульс.
– Ушел и ушел, – отмахнулась девушка. – Здесь-то все в порядке, ничего даже не разбилось, чего же ты нервничаешь?
– Я всегда нервничаю, когда сталкиваюсь с опасными магическими явлениями, которые не могу контролировать, – пояснил маг, обмахиваясь кружевным платочком, извлеченным из кармана камзола. – А с вами, мадемуазель, я вовсе скоро поседею.
– Не переживай, благородная седина придаст неповторимый шарм твоей внешности, дамы без ума будут, – заверила франта Элька.
– Вы мне льстите, мадемуазель, – для проформы пококетничал любвеобильный мосье и уже деловито закончил: – А теперь давайте завершим эксперимент.
– Давай, – нехотя согласилась девушка и в третий раз исполнила пантомиму под названием «брожение по карте вслепую с цепочкой в руке» .
Третий зеленый кружок оказался точно там же, где и остальные два, указывая совершенно точное, плюс-минус десять километров, местонахождение лорда Дрэя.
– Voila! – провозгласил довольный маг. – Готово!
Коротким словечком почти из одних шипящих и парой изящных жестов, – Элька все не уставала гадать, врожденный это дар или плод каждодневных тренировок перед зеркалом, – Лукас уменьшил карту до размеров альбомного листа и поднял ее с пола. Магическая миссия по определению точки пребывания сбежавшего лорда была успешно завершена. Теперь можно возвращаться к команде и хвастаться успехами!
В зале совещаний царила тишь да гладь. Развалившись в кресле, закинув ноги на маленький столик, с которого все-таки удосужились сгрести пустые пакетики и баночки, Рэнд рассматривал какой-то лист бумаги. Гал, выпрямившись на жестком стуле, недовольно рассматривал вора. Похоже, воителю пришлась не по нраву оригинальная поза коллеги, но делать ему замечания в присутствии постороннего, дабы
– Лорд Дрэй действительно окопался в горах. Мы нашли его ставку! – Звонкий голосок девушки нарушил тишину в помещении.
– Мы тоже закончили работу! – заявил Рэнд, не меняя удобной позы, и помахал, словно повстанец знаменем, листком в руках.
– Позвольте, мосье, – попросил Лукас и, не дожидаясь разрешения, прищелкнул пальцами. Испрашиваемое моментально оказалось у него в руках, Рэнд изумленно поглядел на свои опустевшие пальцы и завистливо вздохнул. Элька тут же сунула в документ свой любопытный носик.
Каллиграфическим, словно летящим почерком юного короля было написано следующее: «Адрину Дрэю лорду Родхэлу, председателю Собрания лордов, советнику короля, властителю земель Мануа и Борне, и пр. и пр. Мы, Шарль Виньон Ролан Матеус II, король великого Дорим-Аверона, приветствуем своего возлюбленного подданного» . На этой торжественной ноте строка резко обрывалась, и чуть ниже, после отступа, шел текст совсем другого характера и стиля:
«Что, «возлюбленный подданный» Дрэй, небось уже гадаешь, как же меня заставили это накорябать, чем стращали? Ошибаешься, глубокоуважаемый наставник. Пишу по доброй воле, хотя и не с удовольствием. Всегда бумагу марать ненавидел, сам знаешь. Привет, старина! Как ты там? Соскучился жутко по твоему ехидству! Без тебя в Дориме, да и во всем Дорим-Авероне, такая тоска, хоть голову на плаху клади. Не проходит и дня, чтобы я не жалел о том, что рядом нет друга и мудрого советчика. Нет, Дрэй, я ни в чем не упрекаю тебя и прекрасно понимаю, почему ты поступил так, как поступил. Должно еще не значит желаемо. Но мне от этого не легче. Авандус и его Ищущие да Очищающие все больше лютуют, и горят костры на площадях.
Остается только надеяться на чудо, что изменит все, и мне кажется, что это чудо может случиться. Клянусь монеткой корабелов, моя затея с Советом богов, о которой я тебе говорил, удалась. Выход есть! Те люди – посланцы богов, что передадут тебе это письмо, нуждаются в твоем совете и помощи для того, чтобы постигнуть суть нашей общей беды и отыскать правильное решение.
Как государь подданного, как воспитанник наставника, как друг – друга. Прошу тебя, Дрэй, окажи им всю возможную помощь. Надеюсь на скорую встречу» .
В конце этого на первый взгляд легкого, пронзительно откровенного и не по-детски умного письма, содержащего не один пласт намеков, стояло простое имя – Шарль и на капле синего сургуча был выдавлен оттиск королевской печати – сокол, чем-то неуловимо смахивающий на дракона.
– Отлично, ваше величество, – промолвил Лукас, закончив чтение. – Лучшего рекомендательного письма я еще не видел. Кстати, возвращаю вам подарок лорда Дрэя. Он нам очень пригодился. Благодарю!
– Не стоит благодарности, помогая вам, я помогаю Дорим-Аверону, – просто ответил король, отложив ручку, принял от мага свою монетку-талисман и вновь бережно спрятал ее на груди.