Час испытания
Шрифт:
– Помни, на тебе лежит вся ответственность. Без сожалений.
– Без сожалений, брат.
Ему предстояло выполнить самую важную часть. И если всем остальным оружие нужно было только для того, чтоб защитить себя в случае нападений, то ему придется убивать. Но ради великого дела - не грех. Он был готов убить каждого в этом городишке, если это хоть на йоту приблизит их к заветной цели. Мир без насилия и вранья, счастливая земля, изобильная и щедрая. Справедливое правление самых лучших, самых честных и правильных представителей своего народа.
Мужчина поменял свою чёрную рясу на традиционный наряд стражника. Кольчуга с короткими рукавами, островерхий шлем, красный сюркот, опоясанный широким ремнём, на котором болтались ножны. Он покрутил в руках короткий меч. Не слишком удобная рукоять, но драться ему не придётся. Он опустил забрало и пошёл к реке.
Молча сунув лодочнику деньги, мужчина сел на скамейку и терпеливо ждал, пока лодка коснётся причала.
На площади уже собирался народ. Пастырь, в своей чёрной рясе, забрался на эшафот и громогласно вещал о несправедливостях, которые творятся в мире. Горожане лениво слушали проповедь, однако, без особого интереса. Новоиспечённый стражник хотел было остановиться и послушать, но он должен был исполнить свой долг.
Пройдя в ворота замка, он мысленно отметил безалаберность стражи. Хотя, чему уж тут удивляться. Когда он станет править - все будет иначе. С другой стороны, зачем останавливать и проверять очередного стражника, возвращающегося из одиночного патруля. Мужчина хмыкнул и прошел в небольшую дверцу, ведущую к лестнице в донжон. В коридоре от дождя прятались трое гвардейцев, которых тут по плану быть не должно. По спине холодным табуном пробежались мурашки. В гвардии был всего один верный им человек, и в это время он дежурил возле графских покоев.
Гвардейцы только рассмеялись, когда он на трясущихся ногах прошел мимо.
– Видать, они там все такие слабенькие, как капитан ихний! Говорят, он на коленях умолял ему жизнь оставить, - услышал он вслед.
Наглая ложь, подумал парень. Капитан никогда бы не опустился на колени. Кто угодно, только не он.
Дорогу он помнил назубок, хоть и никогда не ходил здесь. Пастырь заставил выучить буквально каждый кирпич в каждом коридоре, и, казалось, теперь он знал этот замок лучше, чем некоторые из обитателей. Гвардеец у дверей стоял, словно каменный, не обратив никакого внимания на простого стражника. Мужчина тенью скользнул в покои Хуго, могущественного владыки этих земель.
Граф возлежал на широкой кровати с балдахином, и, судя по ритмичным стонам, возлежал не один. Ещё одна помеха. Хуго недовольно рявкнул, не отрываясь от увлекательного процесса:
– Пошёл вон!
Жалкий червяк. Он даже не понимает, что происходит.
К удивлению графа, стражник не выбежал, сверкая пятками, а наоборот, приблизился к кровати. В полумраке блеснул короткий меч, и двумя быстрыми ударами прервал жизни феодала и его любовницы. Последним, что они услышали, были два слова, прорезавших наступившую тишину. Без сожалений.
Пастырь внимательно осматривал
– Братья и сёстры!
– вещал Пастырь, воздев руки к небу. Голос его завораживал и вводил в транс.
– Чёрные вести я вижу в будущем! Вижу, как наш владыка и защитник, граф Хуго, пирует вместе со старыми друзьями! Я вижу его рядом с отцом и братом! Воистину, чёрные вести!
Из окна графской спальни взметнулся красный плащ и полетел на воздушных потоках. Пора.
– Он мёртв! Я вижу это, как вижу вас всех!
Толпа охнула, кто-то недоверчиво смотрел на старика в чёрной рясе, где-то заплакал ребёнок.
– Ты лжёшь!
– раздался крик из толпы, через несколько секунд сменившийся тихим стоном.
– И нет достойного наследника у нашего владыки!
– Пастырь не обращал внимания на крики. Верные люди вовремя пресекали любые попытки прервать монолог.
– Нет! И лишь народ Мариграда достоин править этой землёй! Славься, Мариград! Славься!
– Слава! Слава! Слава!
– грянули несколько десятков посвящённых.
– Слава! Слава! Слава!
– подхватила толпа, сначала неуверенно, а затем перекричав даже провокаторов.
Стража, как ни странно, не обращала внимания на происходящее. По большому счёту, им было плевать, кому служить.
– Мы изберём несколько лучших, чтоб создать совет! Священный совет, чья власть нерушима будет! Во веки веков!
– старик повёл рукой, показывая на город.
Максимиллиан, стоявший в первых рядах, попытался пройти наверх, как один из самых уважаемых купцов, но почувствовал холодную сталь, грозившую воткнуться ему в почку.
– Не шевелись, - прошипел кто-то сзади.
На спине выступил холодный пот. Похоже, он стал свидетелем государственного переворота. Из толпы стали выходить люди, которых он видел вообще впервые. Толстяк отчаянно искал глазами стражников, гвардейцев, солдат, хоть кого-нибудь. Но кроме горожан и разномастных незнакомцев в похожих странных одеяниях - никого не было.
– Вот они! Девять новых владык! Слава им! Слава Мариграду!
– кричал старик на эшафоте, распаляя толпу.
– Слава! Слава! Слава!
– рявкнули луженые глотки.
– Слава! Слава! Слава!
– вторили им горожане, не совсем соображая, что происходит.
Пастырь оглядел собравшихся. Все они были верными соратниками, долгие годы исправно служившими ради общего блага. Вот и теперь им предстояло послужить на благо этого города. Некоторые из них, например, Мельник, Пивовар и Лоцман, никогда здесь не бывали, но постарались не хуже других, поэтому вошли в первую девятку. Долгие годы они планировали этот переворот, и теперь настало время пожинать плоды. Жаль, что так глупо погибли Капитан и Сокольник. Они бы совершенно точно стали первыми среди лучших.