Час-корень
Шрифт:
И просыпается.
При ярком солнечном свете приключение с телевизором уже не казалось столь драматическим. Теперь, когда ночная жуть схлынула, хотелось простых ответов. На ум всё настойчивее приходили аргументы в пользу того, что фильм про Ельцина и Руцкого мог-таки оказаться и постановочным…
И вообще, пора было в школу.
На первом уроке, рассказывая пятому классу про первобытный мир, Роберт уже не думал об увиденном ночью. Просто некогда было. Детишки – совсем ещё мелюзга – к долгим лекциям не привыкли. Они шушукались, отвлекались, хихикали.
Потом пришли семиклассники, которым он должен был объяснить, что такое Новое время и чем оно отличается от средневековья. Следом явился ещё один седьмой класс, и объяснение пришлось повторить с минимальными вариациями. Роберт запарился, в горле пересохло. На перемене хотел сходить за водой, но в гости опять заглянула Людмила-математичка.
– Ну как? – спросила она. – Адаптация продолжается?
– Полным ходом.
– Город уже смотрели? Хотя смотреть у нас тут, честно говоря, нечего. Особенно после Санкт-Петербурга.
– Ну, если насчёт достопримечательностей, то да, – согласился Роберт, – сравнивать глупо. Но у вас тут есть свои… э-э-э… провинциальные прелести.
– Серьёзно? И какие же, например?
– Вид с балкона мне нравится.
– Неужели лучше, чем в Питере?
– Там я в коммуналке жил, на первом этаже. Окна выходили во двор.
– Ну ладно, а ещё?
– Минеральная вода. Я распробовал, оценил. Не зря она у вас даже на гербе нарисована.
Людмила посмотрела на него с некоторым сомнением. Покосилась почему-то на дверь, потом сказала:
– Вода – это отдельная тема. Вы в магазине брали?
– Ну да, а где же ещё?
– Можно прямо в источнике.
– А, действительно, это я не сообразил. Где он, кстати, находится?
– Их четыре штуки. Самый большой – далеко за городом, там разливочные цеха. На маршрутке можно доехать. Ещё один – в санатории. Третий – в центре города, самый старый. Он, правда, давно уже не работает. Просто исторический памятник.
– А четвёртый?
– Четвёртый, гм… Тут, знаете, в двух словах не расскажешь. История мутноватая. Его сравнительно недавно открыли, уже в двадцать первом веке. Сначала почему-то решили, что он вообще уникальный, чуть ли не все болезни должен лечить. Думали – к нам теперь полстраны приедет. Но потом вдруг сделали новую экспертизу, и оказалось, что источник на самом деле – не очень. То есть воду-то можно пить, но лечебных свойств там особо нет.
– Неожиданно.
Она развела руками:
– Ну я ж и говорю. Слухи ходили, что эта повторная экспертиза – заказуха от конкурентов. Подгадили якобы специально, чтобы Усть-Кумск не смог раскрутиться. Может, и правда, кто его знает. А тут ещё, как назло, пошли проблемы со связью. В общем, не стали мы туристической столицей России.
– Да, невезуха. А сами вы эту воду пробовали? Из нового источника?
– Пробовала, конечно. Мне не понравилось, если честно. Не сказать, что прямо совсем противная, но специфическая.
Взглянув на часы, она поднялась и констатировала со вздохом:
– Настроение – нерабочее совершенно. Вот вроде занятия всего второй день, а уже так и тянет на кого-нибудь наорать. Желательно – нецензурно.
– Лучше не надо, – заметил Роберт.
В кабинет заглянул здоровяк Никита:
– Можно, Роберт Александрович?
– Да. Но рассаживайтесь не по углам, а так, как я вчера попросил.
Пока десятиклассники занимали места, он листал учебник и размышлял. По идее, он должен вдалбливать им параграфы (тем более что на вчерашнем уроке ничего толком не успел). С другой стороны, вокруг этого конкретного класса творится такая дичь, что учебник может и подождать. Сначала надо бы выяснить, чем они живут, чем дышат, как воспринимают окружающий мир. Дети аномалии, блин…
– Ваш Усть-Кумск, – сказал он, – не такой уж и тихий город, как я успел убедиться. Вот и коллега мне только что рассказала, какой был скандал с источником. Слышали ведь эту историю?
– Да, – подтвердил Никита, – нас тупо зачморили, потому что боялись нашей воды.
– Имеешь в виду – боялись, что город перехватит туристов у конкурентов?
– Ну, и это, в принципе, тоже.
Формулировка несколько озадачила Роберта, но переспросить он не успел, потому что уже подключилась Катя:
– Источник заткнуть хотели. Залить бетоном и заровнять.
– Это был бы вообще зашквар, – сказал Никита.
– Мне кажется, – сказал Роберт, – тут вы уже немного драматизируете. Пересказываете городские легенды. Он ведь не ядовитый, чтобы вот так, бетоном. Обычная вода, кисловатая…
– Почему кисловатая? – удивилась Катя. – Вы сами-то её пробовали? Именно из источника, а не из магазина?
– Нет, сам ещё не успел. Сужу с чужих слов.
– И зря. Она на вкус… ну, даже не знаю… вроде как кола, только не приторная.
Класс одобрительно загудел. Роберт поднял ладони:
– Ладно, ладно, сдаюсь. Обязательно схожу и продегустирую. Составлю, так сказать, собственное экспертное мнение. А пока давайте ещё немного поговорим о вас. Я, правда, не пойму, почему выступают всё время одни и те же? Хочется и других послушать. Вот, например, тебя.
Он указал на девушку, которая села за первый стол на среднем ряду. У неё была крайне интеллигентная внешность и характерный взгляд близорукого человека, стесняющегося надевать очки.
– Меня? – переспросила она не то с удивлением, не то с испугом.
– Да. А почему бы и нет? Только напомни, пожалуйста, имя.
– Ольга.
– Очень приятно. Вот и расскажи нам, пожалуйста, Ольга, что ты думаешь о перспективах Усть-Кумска.
– Я думаю, – сказала она, – что перспективы плохие. Насчёт воды я точно не знаю, а санаторий в этом году почти обанкротился. Он три месяца вообще не работал, потому что боялись вируса. Сотрудников отправили по домам, платили копейки. Хорошо, что всех не уволили.