Час негодяев
Шрифт:
– Ну чьи? «Альфа», «Беркут», конечно. Силовики, в общем. У нас сомнений по этому поводу не было, мы знали, что перед нами были они. Тем более что сам Захарченко (министр МВД. – П. А.) открытым текстом признал, что правоохранители применили оружие против нас. Кстати, вы видели видео расстрела людей «черными человечками» у Октябрьского дворца?
– Да, конечно, оно весьма распространено в сети.
– Обратите внимание, что автоматчики стоят в полный рост и спокойно ведут огонь. Не пытаются спрятаться и укрыться. А им противостоят люди с палками и щитами, которые залегли, прячась от пуль. Это к вопросу
– Очень знаменита версия о том, что на Институтской стреляла так называемая «третья сила», чтобы еще больше спровоцировать конфликт между силовиками и майдановцами.
– (эмоционально) Черт возьми, какая третья сила? Куда спровоцировать? Уже третий день в Киеве шли бои, десятки погибших, тысячи раненых, нас жгли в Доме профсоюзов, давили БТРами, забрасывали гранатами, стреляли, наконец. Куда уж больше провоцировать-то? Тут давно самая настоящая война велась.
http://postalovsky-a.livejournal.com
Днепропетровск, бывшая Украина.
24–25 июня 2019 года
Короче, меня приняли.
Я был готов к этому, курс поведения при допросах, сопротивления пыткам, дезинформации мы проходили. Я понимал, что в Днепропетровске нет никакого правового государства, а есть маленькая восточная сатрапия, где сатрап распоряжается регионом, всеми его ресурсами и более того – всеми людьми, в нем живущими, как своей собственностью. Но все равно, арест и все происходящее за ним стало для меня полной неожиданностью.
Нас привезли не в отделение милиции, в СБУ. Это была ситуация средней степени паршивости – из милиции, скорее всего, удалось бы выкупиться, а если бы со мной захотели поговорить как следует, то отвезли бы в какой-нибудь подвал, на базу одного из территориальных батов. Оттуда люди чаще всего выходят вперед ногами.
Коротко допросили. Допрос вел какой-то молодой лейтенант… или как тут у них – невысокий, замурзанный, явно уставший – нижнее звено пищевой цепочки… точнее, то, что идет первым за нижним, нижнее, планктон – это мы. Я сообщил ему свои легендированные данные, и он, не проверяя, отправил меня на нары.
Почему я понял, что это СБУ? Чувство родного дома. Сколько хочешь ты проводи реорганизации, но пока существуют эти стены, все тут будет как при Андропове…
Камера была на двоих. Мой сосед – типично интеллигентного вида, лет сорока. Скорее всего, стукач.
Ладно…
– Добрый день, – сказал я.
Сосед посмотрел на меня и отвернулся к стене.
Разговорить мне его удалось только через сутки.
Зовут Владимир, бывший работник «Южмаша». После триумфа Евромайдана потерял работу, перебивался случайными заработками. Попал сюда за обсуждение в ВКонтакте – они там создали какую-то группу и обсуждали легальные методы борьбы с оккупировавшей область хунтой. Страйки там всякие, почему-то забастовки тут называют по-польски, страйками. Ну, вот, дострайкувался до кутузки.
Про себя подумал – наивные вы мои…
Большая часть таких вот групп ВКонтакте и других создана и модерируется местным ДБК… так, по-моему, у них СБУ теперь называются. Ловят дурачков на живца. Провоцируют, собирают группы, выясняют, кто чем дышит. И берут. Удивило меня только
Конечно, я не стал преподавать моему сокамернику технику борьбы с этой и ей подобными хунтами, но вам могу и рассказать. Думать, что их можно сковырнуть акциями протеста, забастовками, – глупо. Я уже кое-что понял про местных – они надолго. Это небольшая, этнически однородная группировка евреев-комсомольцев-кооператоров, спаянная, заработавшая огромные деньги, проварившаяся в бизнесе и знающая, что это такое. Умеющая нанимать людей, умеющая мотивировать. Жестокая настолько, насколько могут быть жестокими бизнесмены, ведь увольнение из фирмы – это некий аналог смертной казни в корпоративном мире, и привыкший увольнять без проблем и казнит, если надо. Умная, а дураки не смогли бы заработать столько, сколько заработали они. Не останавливающаяся ни перед чем. Имеющая поддержку. Чувствующая себя и реально являющаяся единым целым, для Украины это вообще уникальный случай, тут на два украинца три гетмана, а грызня вообще любимое национальное хобби, за драками в Раде как за мыльными сериалами наблюдали. По нашим данным, у них есть сверхсовременная аппаратура электронного контроля, и область они накрыли плотно. Конечно, не как АНБ США Ближний Восток, но плотно. Тем более что и наши доморощенные протестувальники на «Аль-Каиду» никак не тянут…
Но возможность есть. Тихо точить. Подгрызать, день за днем. Плохо выполнять свою работу. Не ложиться спать, пока ты не сделал чего-то плохого. Не верить, не бояться, не просить. Рассказывать анекдоты. На кухнях и в курилках. Захватывать позиции в культуре – прежде всего это театр и юмор. Мало кто понимает, насколько СССР подточил смех. Юмор для советского общества оказался страшнее кислоты.
Потом постепенно. Сначала – журналы, газеты, листовки. Потом – будут митинги. Потом – будет как в СССР одна тысяча девятьсот девяносто первого года.
Государство, которое строят эти уроды, оно обречено. Оно обречено потому, что они решили, будто общество и люди – это нечто такое… грязь под ногами. Что они лучше знают, как и сделают это, несмотря ни на что. Что русские – а здесь их большинство, – это бессловесная отсталая скотина. Что они вот решили, что они – последний бастион Украины, украинской государственности – как пару лет назад решили, что они вторая Львовская область, оплот украинского патриотизма, а кто не согласен, может идти…
Да, да. Именно туда.
И не поняли, что то, что они создают, – это уродская копия СССР. Партия, только не коммунистическая, а криминалистическая, оседлавшая целый макрорегион, богатейший, кстати. Распоряжающаяся всем и вся. Идеологическая долбежка. Уроки ненависти в школах, непрерывное бормотание про москалей и злодейскую Россию, про путинский режим, падение которого неизбежно, про монголо-кацапов, которых они научили есть горячую пищу – один в один, как раньше говорили про загнивающий Запад. Биколор на каждом углу, на каждой стене, на каждом балконе – раньше в СССР тоже висели красные флаги на каждом углу. Но самое главное – это ложь. Ложь как фундамент, на котором они строят свой замок. Ложь…
В ложь можно поверить самому.
В ложь можно заставить поверить других.
Но правдой от этого она не станет.
Освобождение пришло так же неожиданно, как и задержание.
Все было буднично и как-то некрасиво, что ли. В хату, где мы сидели, зашел выводящий, сказал – собираться с вещами.
На улице – о этот непередаваемый запах свободы! – меня ждал «Гранд Чероки» Хохла, и с Хохлом было еще двое. Один открыто держал на коленях короткий «вепрь-12».