Час ночи
Шрифт:
— Ох, Витик! — прижимаясь головой к его плечу, пролепетала, глотая слёзы, Светка. — Как хорошо, что ты у меня есть! Что бы я одна делала?..
— Конечно, хорошо. Поэтому возьми себя в руки. О маме надо заботиться, а не плакать. Ну, что сказал врач?
— Он и вправду сказал, что всё пройдёт… Только не скоро. И маме ещё долго лежать здесь… Ой, Витик, за ней такой уход нужен…
— Может, к отцу её перевезти?
— Нет, что ты! У них же там совсем другой профиль. А тут, мне сказали, очень хороший специалист есть. Но уход, Витик… Уход ужасный…
—
— То Игорь. И откуда ты взял, что прекрасно?
— Я же видел.
— Ах, что ты видел! Но здесь… здесь же их не дозовёшься. Если бы я могла всё время быть с мамой… Ой, Витик! Надо помочь тут одной сестре. Когда она узнала, что ты работаешь в милиции… — Светка подняла голову и, отбросив со лба упрямую прядку, виновато посмотрела на Виталия.
— Откуда же она узнала? — улыбнулся Виталий, но тут же согнал улыбку с лица и уже серьёзно спросил: — Чем ей надо помочь?
— Сейчас скажу. Только, Витик, это обязательно надо сделать. Ты понимаешь?
— Конечно. Если это только в моих силах.
— Когда ты захочешь, то всё в твоих силах. Я знаю.
— Например, я захотел жениться на тебе.
— Витик, я не шучу, — строго оборвала его Светка. — Так вот. Ей надо прописать к себе бабушку.
— Бабушку?
— Ну да. Родную бабушку. А ей не разрешают.
— Почему?
— Вот я её сейчас найду, её Галя зовут. Она тебе всё сама расскажет. Я могу что-нибудь напутать. Подожди.
Светка торопливо пошла по коридору в сторону видневшегося вдали столика дежурной сестры. По дороге она оглянулась и с улыбкой погрозила Виталию пальцем, показывая, чтобы он оставался на месте и ждал, бессознательно чувствуя видно, что он смотрит ей вслед и любуется ею.
Виталий ответно улыбнулся и подумал: «Ещё бабушка какая-то на мою голову».
Он и не подозревал, какие неожиданные последствия будет иметь история, в которую втягивала его Светка.
А через несколько минут Светка вернулась в сопровождении высокой неуклюжей девушки в белом халате и белой шапочке на бронзовых волосах. Скуластое, толстогубое лицо её с чуть выпуклыми серыми глазами выражало одновременно смущение и любопытство, и ещё что-то грустное и раздражённое было в этом лице.
— Знакомьтесь, — сказала Светка. — Это Галя, а это Виталий. — И добавила, обращаясь к Виталию: — Вот её бабушку надо прописать…
— А почему же её к вам не прописывают? — спросил Виталий.
— Ой, я вам сейчас всё расскажу, — всполошённым тоном начала Галя. — Значит, так. Бабушка у сына своего живёт, у дяди Володи. А мой папа, тоже её сын, давно уже умер. А мама… Ну, в общем, у мамы другая семья. Они в Куйбышеве живут. А мне мама комнату оставила. Пока всё ясно?
— Пока всё, — улыбнулся Виталий.
— Ну вот. А бабушке у дяди Володи очень плохо. Они богатые люди, а каждый кусок, который бабушка съест, считают. И работать заставляют. И бабушка из последних сил всё делает. Говорит: «Раз я их хлеб ем, должна отработать».
— Ну а почему бабушка у вас не живёт? Для этого особая прописка не требуется.
— Да знаю я! Звала. Не хочет. «Где, — говорит, — прописана, там и жить буду. Господь, значит, меня этим наказал. Пропишешь у себя — буду жить с тобой». Я в милицию. А там говорят: «У вас площадь мала, нормы нет».
— Какая же у вас площадь?
— Одна комната, двенадцать с половиной метров, светлая, квадратная. Бабушкина постель вполне встанет.
— Ну что ж, Галя, — вздохнул Виталий. — Вы напишите заявление начальнику…
— Написала я уже, — перебила его девушка и вынула из нагрудного кармана халата сложенный вчетверо лист. — Мне уже Светланочка сказала. Посмотрите только, правильно или чего исправить?
Виталий развернул бумагу, пробежал глазами заявление и кивнул:
— Правильно. Только вот тут — ваш адрес, а вот здесь, внизу, напишите адрес, по которому бабушка сейчас проживает.
Галя приложила лист к стене и шариковой ручкой вписала адреса.
— Ну вот. — Виталий положил заявление в карман. — Постараюсь что-нибудь сделать. Твёрдо, правда, обещать… — Но тут он перехватил умоляющий Светкин взгляд и уже другим тоном закончил: — Всё, что смогу, сделаю. Но уж вы…
— Ой, что вы! — всплеснула руками Галя. — Я за вашей мамочкой как за родной буду ходить. Вот увидите!
Галя кивнула им обоим и убежала.
— Ловкая особа, — хмуро сказал Виталий.
— Ой, я для неё готова что угодно сделать, — вздохнула Светка. — Только бы мама…
— Я тоже готов что угодно сделать, — согласился Виталий. — Вот только никого у меня в том районе нет знакомых. Ну ладно, поищем, раз такое дело. — Он посмотрел на часы. — Мне надо бежать, Светка.
— Ладно. Беги, — вздохнула Светка. — А я дождусь профессора.
— Всё будет хорошо. Не волнуйся, — сказал Виталий и, нагнувшись, поцеловал Светку в щёку. — Мировой профессор придёт, учти. Так мне приезжать?
— Ты когда освободишься?
— Часов в семь.
— Приезжай. Я тебя дождусь.
Виталий взглянул на часы. Порядок. Он ещё успевает кое-что сделать.
С тяжёлым чувством уходил Виталий из больницы. Что теперь будет? Когда поправится Анна Михайловна? И как её сейчас оставлять на ночь одну? Этих нянечек действительно не дозовёшься. А Анна Михайловна пока и позвать не может. И Светка в конце концов тоже свалится, если так будет продолжаться.
Виталий почувствовал растерянность перед этими непреодолимыми жизненными сложностями. Никогда ещё ему не приходилось решать такие проблемы. И первая мысль, которая тут же пришла ему в голову, была: «Надо пойти к моим, они что-нибудь придумают». И Виталий усмехнулся про себя. «Да, — снова подумал он, — старики без меня пока ещё могут, а вот я без них никак». Странно, но эта мысль принесла неожиданное успокоение. Всё устроится, всё будет хорошо. Надо только успокоить Светку.