Час оборотня (сборник)
Шрифт:
Борис Иванович разложил все детали на столе и удовлетворённо оглядел получившуюся картину.
— А почему вы обратились к нам?
— Так ведь… на оружие больно похоже…
Борис Иванович вставил одну деталь в другую и состыковал всё это с третьей.
— Да нет, это не оружие, — заметил он, вкладывая то, что получилось, в рукоятку.
— Думаешь, игрушка? — спросил майор.
Борис Иванович словно не слышал. Он прилаживал ствол.
— Игрушка?.. — чуть погодя с сомнением повторил он. — Вряд ли… Тут её, видно, до меня
— Световой тир, — подсказал майор. — Такое может быть?
Борис Иванович прилаживал ствол.
— В прошлом году в город чехи приезжали с луна-парком, — задумчиво напомнил он. — У них там ничего не пропадало из игровых автоматов?
— Могли и сами выбросить, — предположил майор.
— Могли, — равнодушно согласился Борис Иванович и положил собранный пистолет на стол.
Подумав, майор пододвинул к себе наши пропуска и аккуратно расписался на каждом.
— Ну что ж, спасибо. — Он вышел из-за стола и пожал нам руки — сначала мне, потом Грише. — Лишняя проверка, знаете, никогда не повредит. Правильно сделали, что пришли…
Отдавая Грише его пропуск, он обратил внимание на прикрытый чёлочкой желвак.
— А это что у вас?
— Производственная травма, — поспешил вмешаться я.
— Понимаю… — Майор сочувственно покивал.
— Забрать или пускай здесь остаётся? — спросил я, с ненавистью глядя на ярко-оранжевый пистолет.
Они переглянулись.
— Да нет, зачем же, — мягко сказал майор. — Конечно, заберите. Вещица неопасная, вдобавок сломанная… Отдайте пацану, пусть играет.
Я запихнул пистолет в сумку, и мы с Гришей пошли к двери.
— Михаил Алексеевич!
Я обернулся — резко, с надеждой. Верни он меня, посади опять в это кресло, спроси, прищурясь: «А если честно, Михаил Алексеевич? Что всё-таки произошло у вас с этой штуковиной?» — клянусь, рассказал бы!..
— Вы у меня на столе спички забыли, Михаил Алексеевич…
Глава 12
Как это всё называется? А очень просто. Струсил Минька Бударин! Никогда ничего не боялся, а вот сумасшедшим прослыть — духу не хватило.
Выйдя из здания, мы пересекли трамвайную линию и углубились в парк. Шли молча. В левой руке у меня была сумка, в правой — спичечный коробок. Потом я швырнул всё это на первую подвернувшуюся скамейку и сгрёб Гришу за отвороты куртки.
— Твоя работа?
— Ты что, Минька? Ты о чём?
— О пистолете, — процедил я. — Какой там внутри детали не хватает?
— Да я же к нему не прикасался! — закричал Гриша, и я, подумав, отпустил его. Ведь в самом деле не прикасался…
— Ладно, извини, — буркнул я. — Давай тогда перекурим, что ли…
Мы присели на скамейку. Поодаль галдели пацаны и серебрилась беседка, сделанная в виде богатырского шлема.
— Ты не расстраивайся, — сказал Гриша, глядя на меня чуть ли не с жалостью. — В
Я не донёс сигарету до рта.
— А что за деталь?
— Коллектор, — сказал Гриша. — Не хватало камеры коллектора. Пистолет — он как антенна, понимаешь? Ну вот представь: человек не имеет понятия о радио, а в руки ему попала антенна от твоего транзистора. Что он о ней подумает? Игрушка. Раздвижная металлическая трубочка…
— Погоди-ка! — Я наконец сообразил. — Так это, выходит, у них на корабле авария?
На какое-то мгновение мне показалось, что всё ещё поправимо. Я почти видел этот застрявший где-нибудь возле отвала в щебкарьере корабль.
— Всё гораздо проще, — вздохнул Гриша. — Они улетели. И пистолет этот, как ты его называешь, теперь в самом деле не больше чем игрушка.
— Улетели? — встрепенулся я. — Совсем?
Гриша молчал. В том конце парка, утопленное на треть в серебристо-зелёную листву тополей, ожило «чёртово колесо». Ярко-жёлтая кабинка всплыла над кронами и, очертив неторопливый полукруг, снова ушла из виду.
— Гриш… А это устройство, которое ты ликвидировал… От него хоть что-нибудь осталось?
— Нет, Минька, — виновато сказал он. — Ничего…
Вот так. Ни доказательств, ни свидетелей…
— А ну-ка покажи, как ты там чего нажимал! В механизме этом… ликвидации…
Гриша нацарапал прутиком на асфальте квадрат и разделил его на четыре части. Четыре квадратные кнопки впритык друг к другу. Левую верхнюю — раз, правую нижнюю — два раза, правую верхнюю и левую нижнюю — одновременно, и ещё раз — левую верхнюю. Система…
— А откуда узнал, как нажимать надо?
— Там было указано…
— Гриша! — с угрозой проговорил я. — Ох, Гриша!..
— Что? — испуганно отозвался он.
— Я же их видел вчера, Гриша! Я с ними дрался вчера, понимаешь? И дурачками ты мне их тут не изображай! Ангелы небесные — техника у них без охраны… Ты себя вспомни — каким ты был, когда от ангелов этих сбежал! Сам после смены с ног валится, а морда — счастливая!..
Невесело усмехаясь, Гриша смотрел куда-то поверх деревьев.
— Физическая усталость… — выговорил он чуть ли не с нежностью. — Это ещё не самое страшное, Минька. Здесь хотя бы никто у тебя не спрашивает, о чём ты думаешь в данный момент…
— А там?
— А там спрашивают, — тихо ответил он, и опять неизвестно откуда взявшийся знобящий сквознячок заставил меня поёжиться.
Поначалу я даже не мог понять, о чём он говорит. Грише то и дело не хватало наших слов, и он либо заменял их своими, либо переводил так, что запутывал всё окончательно. Голова у меня гудела и шла кругом. Мерещились, например, какие-то огромные соты типа осиных, и в каждой — по Грише Прахову. Потом в соты эти ни с того ни с сего вдвинулся вдруг самый обыкновенный коридор, в котором Гриша встречался с каким-то человеком и почему-то тайно…