Час оборотня (сборник)
Шрифт:
— Мистер Эшкрофт, у меня к вам есть еще один вопрос. Чемоданчик, в который вы укладывали деньги, он был тот же, с которым всегда приезжали кассиры с фабрики?
Райдер тотчас услышал решительный ответ:
— Нет, мистер Гаррисон, это был новый чемоданчик.
— Что?! — взревел Гаррисон, багровея. — Почему же вы раньше молчали?
— Вы меня не спросили, вот я и не вспомнил. Но если бы и сам вспомнил, то не увидел в этом никакой важности.
— Послушайте, решать, что важно, а что — нет, это моя обязанность, а не ваша. — Он бросил на Райдера мученический взгляд и продолжал раздраженно:
— Так давайте
— Нет, сэр. Но очень похожим. Такая же форма, такой же латунный замок, почти такие же размеры. Но он был чуть длиннее и на дюйм глубже. Я помню, что, укладывая деньги, удивился, зачем им понадобилось покупать второй чемоданчик, но потом решил, что они хотят, чтобы мистер Летерен и мистер Суэйн ездили каждый со своим чемоданчиком.
— А вы не заметили какого-нибудь отличительного признака? Ярлычок с ценой, марка фирмы, инициалы или еще что-нибудь?
— Ничего. Я ведь не смотрел специально. Не предвидя дальнейшего, я не мог…
Голос Эшкрофта оборвался на середине фразы, так как Гаррисон раздраженно швырнул трубку на рычаг. Он уставился на Райдера, который ничего не сказал.
— К вашему сведению, — заявил Гаррисон, — я пришел к выводу, что профессия уборщика общественных туалетов имеет множество преимуществ, и бывают времена, когда я испытываю большое искушение… — Он задохнулся и включил селектор.
— Есть там кто-нибудь свободный?
— Кастнер, шеф.
— Ну так пошлите его сюда.
Вошел сыщик Кастнер. Он был одет весьма элегантно и явно умел ориентироваться в пучине порока.
— Джим! — распорядился Гаррисон. — Слетайте-ка на стекольную фабрику и возьмите чемоданчик кассира. Только убедитесь, что это тот, который они берут с собой в банк. Побывайте с ним во всех галантерейных магазинах города и установите, кому и когда за последний месяц были проданы такие же чемоданчики. Если отыщете покупателя, то пусть он предъявит вам свой чемоданчик и скажет, где он был и что делал в половине одиннадцатого в прошлую пятницу.
— Будет сделано, шеф.
— Звоните мне, как только что-нибудь выясните.
После ухода Кастнера Гаррисон сказал:
— Чемоданчик был куплен специально для этого ограбления.
Следовательно, приобретен он скорее всего недавно и, вероятно, у нас в городе. Если в городских магазинах ничего выяснить не удастся, займемся соседними городами.
— Вы займитесь этим, — согласился Райдер, — а я тем временем тоже кое-что предприму.
— А что именно?
— Мы ведь живем в век науки и передовой техники. Мы располагаем широко развитыми и отлично действующими средствами связи, а также действенными системами сбора и хранения информации. Так воспользуемся тем, что у нас есть.
— Что вы задумали? — заинтересовался Гаррисон.
— Такой ловкий и легкий грабеж просто напрашивается на повторение. Не исключено, что преступник уже не раз пользовался своим способом и уж, во всяком случае, этим банком он не ограничится.
— Ну, и…
— У нас есть описание его внешности, хотя вряд ли это нам много даст.
Но, — Райдер подался вперед, — мы знаем его методы, и исходя из них мы можем…
— Да, верно.
— А потому сведем описание его личности к особенностям, замаскировать которые трудно, — к таким,
— А потом?
— В нашей стране имеется шесть тысяч двести восемь банков, из них шесть тысяч с лишним входят в Банковскую ассоциацию. Наш департамент снабдит Ассоциацию циркулярным письмом в количестве экземпляров, достаточном, чтобы разослать его всем ее членам. Они будут предупреждены о возможности грабежа, а если он все-таки повторится или что-то подобное уже имело место, мы сразу узнаем об этом во всех подробностях.
— Хорошая мысль! — одобрил Гаррисон. — Возможно, где-то начальник полиции ломает голову над двумя-тремя данными, которых не хватает нам, а мы в свою очередь могли бы сообщить ему кое-что интересное. И обмен сведениями даст и нам и ему все, что нужно для поимки преступника.
— Не исключено, что нам удастся значительно упростить процедуру, — сказал Райдер. — При условии, что мы имеем дело с рецидивистом. Если же нет, тогда ничего не выйдет. Но если он был прежде арестован за что-нибудь подобное, мы найдем его карточку в один момент. — Мечтательно посмотрев в потолок, он добавил:
— Вашингтонская картотека — это кое-что!
— Конечно, я про нее знаю, — сказал Гаррисон, — но видеть не видел.
— Одному моему приятелю, почтовому инспектору, она недавно сослужила неплохую службу. Он разыскивал типа, который продавал по почте фальшивые нефтяные акции. Он обморочил уже пятьдесят простаков с помощью отлично сработанных документов — заключения геологической разведки, лицензии и так далее. Никто из пострадавших его никогда не видел и потому не мог описать.
— Маловато для следствия!
— Конечно, но и этого хватило. Попытки почтовых властей расставить ему ловушку потерпели неудачу. Он был большой ловкач, а это уже само по себе улика. Несомненно, такой искушенный мошенник не мог не значиться в картотеке.
— И что было дальше?
— Его данные закодировали и вложили в скоростной экстрактор. Ну, словно дали ищейке понюхать платок. Вы и высморкаться бы не успели, как электронные пальцы уже ощупали сотни тысяч перфорированных карточек. Не тронув профессиональных убийц, грабителей и взломщиков разных категорий, они выбрали примерно четыре тысячи мошенников. Из них они отсортировали, скажем, шестьсот аферистов, специализирующихся на всучении несуществующих ценных бумаг. А из этих отобрали сотню оперирующих нефтяными псевдоакциями, после чего выделили тех двенадцать, кто ограничивал свою деятельность почтовыми отправлениями.
— Да, это заметно сузило район поиска, — согласился Гаррисон.
— Машина выбросила двенадцать карточек, — продолжал Райдер. — Будь данных больше, она бы сразу выдала одну-единственную карточку. А так их оказалось двенадцать. Впрочем, никакого значения это уже не имело. Быстрая проверка установила, что из этих двенадцати четверо уже умерло, а шестеро сидело за решеткой. Из оставшихся двух одного сразу нашли, и было точно установлено, что он тут ни при чем. Итак, остался только один. Почтовые власти теперь располагали его фамилией, фотографией, отпечатками пальцев, сведениями о его привычках, связях и обо всем прочем, кроме разве что брачного свидетельства его мамаши. Он был арестован через три недели.