Час перед рассветом

Сычёва Анастасия

Сам Адриан Вереантерский, правитель Вереантера и архивампир.

Кажется, теперь у меня действительно проблемы.

Глава 4

Я смотрела на него во все глаза. Хель побери все на свете… Как это возможно?! Ни в одном из допустимых развитий событий мы и не предполагали, что придется иметь дело с этим существом! На небольшие пограничные города вроде Ормонда Дориана и Виктора было более чем достаточно! Зачем он вообще сюда приехал? Неужели присутствие маршала Оффали так напрягало вампиров, что их король решил лично почтить Ленстер своим присутствием? Или есть еще что-то, о чем мы не знаем? Что я могла упустить из виду?

Так, надо успокоиться и сосредоточиться. Да, Адриан здесь, с этим уже ничего не поделаешь. Гораздо важнее теперь понять, что мне делать дальше.

Как себя вести, что говорить? Обмануть его будет сложнее, чем остальных. Я на секунду прикрыла глаза, собираясь с мыслями и перебирая в памяти все, что мне было известно об этом архивампире. Значит, так. У власти он находится уже семьдесят лет, при этом сам относительно молод – ему приблизительно около сотни лет. Для архивампира это совсем небольшой возраст. Именно при Адриане Вереантер стал тем могущественным государством, которым был сейчас. Ту давнюю кровопролитную распрю между вампирами и эльфами начал отец Адриана, архивампир Магнус. От природы вампиры вспыльчивы и обладают жестоким неуравновешенным нравом, однако Магнус переплюнул всех. Я мало интересовалась той войной, но некоторые истории, о которых знала, были ужасны. Кровь в буквальном смысле лилась рекой, люди и нелюди погибали тысячами. Конец войне положила смерть одного из эльфийских магов, бывшего главным врагом Магнуса. Я не помню, что конкретно они не поделили, но война началась именно из-за их вражды. Магнус был королем, а тот эльф – одним из сильнейших магов с большим количеством сторонников. К слову сказать, по степени жестокости и безжалостности эльф не уступал архивампиру, так что их противостояние было страшным. После смерти эльфа вампиры отступили, и опустошенные королевства стали восстанавливаться после войны. Не могу судить о вампирах, но прочие расы вздохнули с облегчением, когда Хель наконец-то забрала Магнуса.

Тогда новым правителем стал Адриан – полная противоположность отца. Адриан не обладал тем темпераментом, свойственным всем вампирам, и отличался крайним спокойствием и рассудительностью. Лично я затруднялась сказать, что было хуже – архивампир, находящийся во власти своих эмоций, или вампир, целиком и полностью контролирующий ситуацию и просчитывающий собственные действия и своего окружения на десятки шагов вперед? Почему-то мне казалось, что Адриан был худшей угрозой, чем его отец. Он слишком рационален, слишком бесчувствен, и поэтому у него нет слабых сторон. Мариус сталкивался с ним лично, к счастью, не в схватке, и рассказывал, что архивампиру наплевать на все, кроме своих собственных интересов, и он не останавливается ни перед чем, чтобы получить желаемое.

Что мне еще было о нем известно? Не так уж и много. Очень сильный маг, как и все архивампиры. Мариус честно признался, что в бою не смог бы его одолеть. Взглянув на короля магическим зрением, я была вынуждена признать правоту своего учителя – свет ауры Мариуса был просто заметен издалека, в то время как тьма вокруг архивампира была почти осязаемой. Мне, светлому магу, от этого зрелища стало не по себе, и я невольно вжалась в спинку стула. Что еще? Прекрасный воин. Даже сейчас на допрос он пришел вооруженный – я видела скрещенные рукояти мечей за его спиной. Кстати, одежда на нем была совершенно обычная – дорожная и потертая. Длинные черные волосы собраны в хвост. Никаких украшений, драгоценностей, короны на голове – ничего. Если ты не маг, то и не поймешь, что перед тобой правитель Вереантера, а не простой вампир.

М-да, он серьезный противник. В любой другой ситуации мне было бы интересно иметь с ним дело и посмотреть, смогу ли я его переиграть, но только не сейчас. С его появлением мои шансы на благополучный исход дела уменьшились примерно втрое. Или вчетверо.

А от следующей его фразы я едва не упала со стула. Адриан посмотрел на меня слегка удивленно, на его лице я отчетливо увидела недоумение, а затем он насмешливо осведомился:

– Неужели у Валенсии настолько плохо с армией, что Дарий берет туда даже девчонок?

В мгновенном приступе паники я оглядела себя. Все было в порядке, маскировка была по-прежнему на месте. Я подняла голову – Дориан и Виктор выглядели слегка озадаченными. Похоже, у них мой облик не вызывал вопроса. Как Мариус и говорил, такая иллюзия может обмануть даже архимага. Тогда что же получается? Архивампир может так спокойно, без малейших усилий видеть сквозь любую иллюзию?! Невероятно…

Адриан отправил в меня

какое-то плетение, от которого я не успела увернуться. Оно соприкоснулось с личиной адъютанта, и в ту же секунду та развеялась. Свое лицо я видеть не могла, но, опустив глаза, заметила, как поднялся на вновь появившейся груди мундир. Руки тоже снова стали женскими, но с грубой кожей и пигментными пятнами. Какое счастье, что мы с Мариусом на всякий случай наложили на меня не меньше десятка заклинаний и так сильно изменили мою внешность! Правда, вряд ли присутствующие вампиры узнали бы меня и в моем настоящем облике, но так мне было спокойнее.

Брови мага и командующего армией удивленно приподнялись, но сказать вслух они ничего не посмели. Я сама про них почти забыла, поскольку Адриан внимательно изучал меня с головы до ног, и от этого холодного, проникающего насквозь взора мне хотелось съежиться. Да, я привыкла к неприязненным взглядам во дворце и научилась на них отвечать, но с таким – равнодушно-оценивающим, не прикрытым шелухой любезности – я столкнулась впервые. Да, были случаи, когда чиновники и министры пытались меня прощупать и понять, что я за птица, но я знала, что они не станут для меня проблемой. Я была сильнее их всех. А сейчас все было с точностью до наоборот, и внезапно я ощутила себя маленькой и ничтожной. Проклятый вампир, как он это делает?!

– Магичка, значит, – тем временем протянул Адриан, закончив рассматривать меня, и я едва сдержала вздох облегчения. – Причем светлая. И сильная. Где Дарий только тебя нашел, ведь у него всего два ручных мага – Мариус и старшая дочь… Зачем тебя приставили к Оффали?

Переход был неожиданным, вдобавок я еще не успела прийти в себя после того, как архивампир легко увидел под маскировкой меня. Но к подобному вопросу я была готова и ответила, искренне понадеявшись, что мой голос не будет похож на писк испуганной мыши:

– Оказание помощи.

– Твоя специальность? – Его голосом можно было воду в реке заморозить.

– Целительство.

Самое забавное, что я практически не соврала. Издревле маги делятся на темных и светлых. Это не врожденное качество, это сознательный выбор мага, который он делает, достигнув определенного магического уровня. Выбирая своим покровителем Луга, бога света и жизни, маг становится светлым, а если его покровительницей является Хель, богиня смерти, то маг – темный. В корне неправильной является точка зрения, что темные маги – это зло, а светлые – исключительно добрые и хорошие. Это не так, на обеих сторонах бывают разные маги. Друг от друга темные и светлые отличаются лишь умением оперировать разными видами энергии. Светлые используют магию жизни, они черпают ее из окружающей природы – чаще всего из земли или огня. Среди светлых магов преобладают целители. Здесь, кстати, действует старый предрассудок – всем известно, что тьма и свет – это не добро и зло, однако темным магам становиться целителями запрещено. Все целители – исключительно светлые. Темные же маги берут силу из самих себя или из энергии смерти. Поэтому все некроманты – только темные маги. А вот стихийником или прорицателем может стать кто угодно, были бы способности.

Выбор стороны зависит и от народа. Например, у людей и гномов есть свобода выбора – они сами выбирают сторону. Вампиры и темные эльфы становятся только темными, а светлые эльфы и сидхе – только светлыми. Не знаю, с чем это связано. Кстати, подсознательная вражда между сторонами сохраняется, хотя объективно объяснить ее почти никто не может. Просто… невозможно совместить несовместимое, ведь свет и тьма несоединимы.

Мариус – светлый маг, закончивший в академии целительский факультет. Я сама стала светлой, когда мне было восемнадцать. Строго говоря, специальности у меня нет – ее можно получить только в учебном заведении. Я же получала домашнее образование, но Мариус обучал меня всему, что знал сам, и поэтому я считаю себя тоже целителем. И, кстати, неправильно думать, что если маг – целитель, то кроме исцеляющих заклинаний и рецептов эликсиров он больше ничего не знает. В магических школах ученикам стараются дать разностороннее образование, а Мариус еще и архимаг, и он знает достаточно и бытовых, и оборонительных, и боевых плетений. Многим из них он обучил и меня. Так что, по меркам академии, мои знания будут соответствовать уровню студента-старшекурсника, а в некоторых областях – почти магистру. Правда, здесь была заслуга не только Мариуса, но и… Впрочем, сейчас не об этом речь.