Час рыси
Шрифт:
Рысь спустилась в колодец следом за Вампиром и приказала коротко:
— А теперь отдай мне фонарь и лезь опять наверх. Крышку люка нужно за собой закрыть.
— Зачем?
— Чтоб нас искали подольше.
— Ладно, полезу, только не стреляй.
— Не буду.
— Правда, не стреляй. Без меня заблудишься в подземелье.
— Сказала же — не буду, лезь быстрее!
Он полез. Рысь старалась постоянно держать его на прицеле, но все-таки успела оглядеться, скользнуть вокруг лучом мощного фонаря.
Просторно. Так просторно, что можно
— Все, закрыл... — Вампир спустился, спрыгнул с последних ступенек.
— Пошли отсюда.
— Дай мне фонарь.
— Нет. Фонарь останется у меня.
— Свети тогда на стенку, на правую. Я на ней стрелки мелом рисовал.
— Пойдем, ты впереди, я — сзади.
— Свети на стенки.
— Да поняла я! Поняла! Пошли... И куда же нас выведут твои стрелки?
— В подвал дома в двух кварталах отсюда.
— Долго идти?
— Минут сорок.
— Тогда вон за тем поворотом отдохнем. Я устала.
— Ты меня не убьешь?
— Ты уже спрашивал...
Они свернули, обогнули прямой угол серого бетона. Все углы здесь были прямыми. Математически четкие перекрестки подземного лабиринта, где так просто можно заблудиться.
— Сними плащ.
— Зачем?
— Постели на землю, я сяду... Вот так, хорошо... Устала.
— Пожалуйста, не свети мне в лицо фонарем.
— Потерпишь... Рассказывай.
— Что рассказывать?
— Все. Кто тебя нанял, как и зачем... Все рассказывай.
— Заказчика я не знаю, связью с ним занимается мой менеджер...
— Как зовут? — перебила Рысь.
— Кого? Менеджера?
— Ты глуп, как тенор, слышал такое выражение?
— Слыхал...
— Ну, чего голову повесил, рассказывай.
— Как зовут менеджера, я тоже не знаю. Я его ни разу не видел. Мы общаемся через курьеров...
— Курьеров ты, надеюсь, видел?!
— Приходилось.
— Значит, в принципе, можно легко выйти на твоего менеджера?
— Нет. Курьеров он подбирает на Каширке. Там, рядом с метро, больница для раковых больных. Вот там он находит молодых семейных парней с диагнозом, гарантирующим смерть через полгода, а то и раньше. Предлагает им работу за хорошие деньги. Многие соглашаются, хотят обеспечить семьи хоть как-то... Если их прихватывают менты или еще кто, они молчат, терять-то им нечего, некоторые вообще сразу кончают с собой.
— Цинично, но разумно.
— Да, разумно... Больные работают курьерами или участвуют в разовых акциях.
— Что ты называешь «разовой акцией»?
— Ну, когда нужно срочно кого-нибудь грохнуть, времени на подготовку нет. Больной берет гранату, сует в карман и, как камикадзе, подрывает себя вместе с объектом акции.
— С заказчиком твой менеджер тоже общается через курьеров?
— Конечно, иначе нельзя.
— У
— Нету.
— Жалко. А деньги у тебя есть?
— Деньги есть.
— Давай их сюда.
— Ты же обещала меня не убивать!
— Обещала, ну и что? Видишь, я ушла без верхней одежды, бросила свою сумочку. Выйду на поверхность, такси взять не на что.
— Вот, на, возьми. Все, что у меня есть с собой, триста долларов.
— Скромно... Ладно, пошли дальше, я отдохнула... Нет! Помогать мне не нужно, сама встану... Пошли.
Они двинулись дальше. Ствол автомата по-прежнему упирался в спину Вампиру, а луч фонаря искал на стенах белые корявые стрелочки.
Раиса Сергеевна продолжала задавать Вампиру вопросы. Интересовалась, как он ознакомился с архитектурным устройством здания лечебного комплекса, почему вооружился только автоматом и не взял с собой другое оружие, посмеялась над примитивностью и наглостью плана сорванной ею акции, возмущалась непрофессионализмом охранников. Она не позволяла Вампиру замолчать ни на минуту, как учили, а в это время обдумывала свои дальнейшие действия и возможные последствия налета Вампира на лечебное учреждение.
Акела, конечно же, решит, что налет был организован специально для того, чтобы ее выкрасть. В коридорах видеокамер нет, а в палатах объектив фиксирует исключительно больничную койку. Если и велась видеозапись, то Акела увидит лишь то, как она вышла из кадра, ничего более. Прекрасно. Пусть помучается, кому и для чего нужно было ее похищать, да еще такой ценой.
Заказчик акции вообще ничего не поймет, что тоже приятно. Интересно, будут обращаться работники элитарной клиники в милицию? Скорее всего нет. Погибли охранники, считающиеся профессионалами, — уладят проблемы с родственниками, и все. Антиреклама клинике ни к чему. А если даже и вызовут ментов, толку будет мало. Раиса Сергеевна относилась к милиции крайне скептически, имея на то основания.
После того рокового боя, когда она, защищаясь, убила чекиста, Рыжий объявил, что ее армейская жизнь закончена. Рыси предстояло погибнуть, «подорвать себя гранатой» во время учений и воскреснуть для новой гражданской жизни с новыми документами, под новым именем и с новой биографией.
Она внедрялась в незнакомую жизнь на гражданке, используя знания, полученные в армии. Прежде всего необходимо было где-то жить, на что-то существовать, и она вышла замуж за одинокого аки перст кандидата химических наук много старше себя. Они познакомились, когда их бригада девчат-лимитчиц делала ремонт в его квартире. Престарелый жених помог девушке Рае устроиться на курсы бухгалтеров, был обходителен и деликатен, ухаживал за ней целых полгода, и его абсолютно не смущал тот факт, что в качестве приданого ему достанется годовалый малыш по имени Костя. Жил кандидат наук небогато. Однокомнатная квартира, скромная дача — вот и весь капитал. Раиса вышла замуж исключительно ради сына, считала, что мальчику не повредит умный и образованный отчим.