Час Совы
Шрифт:
— И чего же ты хочешь?
— Темнить не стану, хочу твоей квартиры на Тверской с видом на Кремль. Она достанется Наташе и Родиону. И дом твоего сына во Владимирской области тоже. Ты душил Леню Садовникова всеми возможными и невозможными методами. Но как ты помог ему отправиться в длительную командировку в Париж, а потом организовал такую травлю, что его лишили советского гражданства — это просто шедевр… Это лучшее твое произведение… И, главное, не только из-за обычной ненависти и зависти бездари к таланту, но и из-за того, чтобы вселить свою очередную брошенную жену в ведомственную квартиру Садовникова. Органическое сочетания
— В обмен на что? На свободу Филиппа?
— Да одурел ты, старый, совсем, что ли? При чем тут твой ублюдочный сынок? В обмен на ТВОЮ свободу… Тебя же сейчас тут на куски порежут, только я глазом моргну… А я, полагаешь, за жизнь своей злодейски убитой дочери и несостоявшегося внука, возьму с тебя квартиру для подруги? Ну и идиот же ты, как я погляжу!
— И как мы это сделаем?
— Поедем к нотариусу, подпишешь дарственную. И выпишетесь с женой из квартиры. Не боись, останетесь в центре, на улице Чайковского будете жить, в коммуналке. В комнате Родиона. Там соседи, правда, не лучшие, уголовничек один проживает и ещё буйно помешанная старуха, поэтому оттуда Наташа с Родионом и съехали. Сейчас в той комнате таджикская семья беженцев проживает, пятеро детей… Сам понимаешь, комнатушка не в лучшем состоянии, обосрано все, обои отодраны, мебель поломана… Но, ничего, говорят, скоро риэлтеры скупят старые квартиры в центре, а вам дадут по квартирке в спальных районах. Там и закончишь свой век…
— А если я не соглашусь? — набычился Рыльцев, воочию представив себе мрачные перспективы.
— Тогда закончишь свой век тут, в этом славном ангаре, — спокойно констатировала Ника. — Закроем тебя тут, и все… С голоду сдохнешь… И не жалко тебя ничуть.
— Сдохну, так сдохну, — твердо заявил Рыльцев. — А к нотариусу не поеду…
— Как знаешь, — пожала плечами Ника и пошла к выходу. Дверь с лязгом захлопнулась и послышался звук ключа в замке. Рыльцев остался в кромешной тьме…
12.
— Дашенька, доченька моя, — плакала и одновременно смеялась Алиса, целуя дочку. — Наконец-то, мы снова вместе… Как она, Лариса Юрьевна? Не капризничала, не болела?
— Да нет, Алиса, все нормально. Мы очень хорошо с ней жили… Да и помощниц тут полным-полно, каждая занимается своим делом.
— А Филипп? — вдруг побледнела Алиса, и глаза её стали злыми и колючими. — Он был здесь?
— Был. Незадолго до того, как тут был произведен обыск… Кстати, работники прокуратуры составили тщательную опись всего имущества. Так что теперь ничего нельзя брать, продавать…
— Наличные деньги в доме были?
— Нашли только пять тысяч долларов. Они очень удивлялись этому обстоятельству, что в доме такого человека, как Кружанов, нашлась только такая малая сумма…
Алиса горько усмехнулась.
— Думаешь, Филипп взял? — поняла её усмешку свекровь.
Алиса только пожала плечами.
— А как же папа и мама? — спросила она.
— Два часа назад в Швейцарию вылетел заместитель Павла Николаевича. Завтра он вернется обратно и привезет…
— Андрей Антонович?
— Нет, другой, Курышев, кажется… А Андрея Антоновича, я уже говорила, сегодня вызывают на допрос к следователю в Генеральную прокуратуру. Вообще, творится что-то страшное, Алиса…
— Эх, Лариса Юрьевна, страшно то, что
— Почему именно теперь?
— Потому что я очень много узнала и поняла за сегодняшний день. И главное, что я поняла, что ценнее наших детей для нас нет ничего. А Филипп… Единственное, что я хочу — это никогда его больше не видеть…
— Но почему? Объясни. Как-никак, он мой сын.
— Да? Кстати, он в свое время предал и вас и вернулся в отцовский дом. Но дело не в этом. Вы знаете, сейчас мне кажется, что я сплю и вижу какой-то нелепый, сюрреалистический сон… И самое страшное, что именно в этом сне я и прожила всю свою жизнь, по крайней мере, взрослую жизнь, за какой-то пеленой, завесой. Жила впотьмах, ничего не зная и не понимая… Жизнь представлялась мне счастливой и безоблачной… А теперь передо мной разверзлась бездна…
— И все же?
— Позднее, Лариса Юрьевна, немного позднее…
Они занялись обычными домашними делами, которых, несмотря ни на что, в доме было очень много. А вечером их ждало новое потрясение…
Позвонил один из сотрудников Кружанова и сообщил, что Андрей Антонович Шафран был арестован прямо в кабинете у следователя Генеральной прокуратуры и препровожден в Бутырскую тюрьму.
— Господи, Алиса, что нам делать? — всполошилась Лариса Юрьевна.
— А ничего не делать, просто жить, и все. Нас с вами не арестуют, не за что. Единственное, чего я хочу, так это уехать из этого опечатанного особняка и жить в квартире, которая принадлежит лично мне, в которой прописаны и я, и моя дочка. А здесь все давит, гнетет…
К вечеру они собрали самое необходимое и выехали в Москву на Арбатскую квартиру Алисы. Многочисленную прислугу пока попросили остаться в особняке. Из квартиры Алиса позвонила адвокату Кружанова Цимбалу и просила его утром приехать к ней домой.
— Жуткие дела творятся, Алиса Павловна, жуткие, — сказал ей Цимбал. — Только что я узнал, что подал в отставку вице-премьер. Да, господин Крук одерживает победу над покойным Павлом Николаевичем… Но, ничего, я буду отстаивать ваши интересы до конца. Я уже был в Бутырской тюрьме, куда препроводили Андрея Антоновича, и буду также отстаивать его интересы. Хоть это и довольно сложно. Как выяснилось, очень рисковым и неосторожным человеком был покойный Павел Николаевич, высоты брал с наскока, ничего не боясь и не подстраховываясь… Рассчитывал на поддержку в высоких кругах. А вот оно как оборачивается… Извините за нескромный вопрос, Алиса Павловна, как у вас с наличными деньгами? Вы примерно знаете, сколько стоят мои услуги?
— У меня есть счета в нескольких банках на вполне приличную сумму. Не считайте меня, в конце концов, за полную идиотку, — холодно произнесла Алиса. — Меня почему-то все держат то ли за круглую дуру, то ли за блаженную…
— Да извините пожалуйста, не берите все так близко к сердцу… Завтра утром я буду у вас. И то, что принадлежит лично вам, так вашим и останется, это я обещаю твердо…
… Сама того не желая, Алиса оказалась втянута в водоворот событий и вынуждена была заниматься делами, о которых в прошлом, за спиной могущественного отца, и понятия не имела. Но рядом была дочь, и она должна была жить сыто и достойно. А для этого нужны были деньги… И за них теперь, оказывается, надо бороться…