Час волка

МакКаммон Роберт Рик

Мышонок заспешил прочь.

Сначала Майкл промыл бренди раны на руках: дело, при котором от боли он вздрогнул. От него будет разить, как от пьяницы, но раны прочистить необходимо. Затем смочил раны на плечах, потом переключился на ободранное бедро. Он налил немного бренди на фланель и прижал влажную ткань к ране, резко, чтобы не успеть передумать, и чуть не взвыл от боли.

Ему понадобилась еще фланель, и при этом пришлось стиснуть зубы. А затем он просто полил леденящим огнем рану с окровавленными краями.

– Да, это именно то, чего я хочу

от Франкевица, - говорил в своих номерах по телефону Эрих Блок.
– Описание. Капитан Гальдер там? Он правильный человек. Он знает, как получать ответы. Скажите капитану Гальдеру, что информация мне нужна прямо сейчас.
– От раздражения он фыркнул.
– Ну почему меня должно заботить состояние Франкевица? Я сказал, что мне информация нужна сейчас. Сию же минуту. Жду на телефоне.

Он услышал, что открылась дверь, поднял взгляд и увидел, как вошел Бутц.

– Да?
– нетерпеливо сказал Блок.

– Поезд Гарри Сэндлера еще не проходил через депо. Он опаздывает более чем на десять минут.
– Бутц на другом телефоне, этажом ниже, только что переговорил с чиновником Берлинской железной дороги.

– Сэндлер сказал мне, что загрузил барона на поезд. И, тем не менее, поезд все еще где-то пропадает, а барон фон Фанге появляется из реки, прямо как лягушка. Какой бы ты из этого сделал вывод, Бутц?

– Не знаю, господин полковник. Как вы сказали, такое невозможно.

Блок заворчал и покачал головой.

– Дышал через полую камышину! У этого человека характер, однако, скажу я! Бутц, у меня насчет всего этого плохие предчувствия.
– Кто-то взял трубку.
– Я жду когда позвонит капитан Гальдер, - сказал он.
– Это полковник Эрих Блок, вот кто! Положите трубку!

На его бледных щеках появились красные пятна. Он забарабанил пальцами, потянулся за авторучкой и листком бледно-голубой бумаги с оттиснутым на ней названием гостиницы. Бутц стоял свободно, скрестив руки на груди, ожидая очередного приказа полковника.

– Гальдер?
– спросил Блок после некоторой паузы.
– Вы получили то, что мне нужно?
– Он слушал.
– Мне безразлично, умирает ли он или нет! Вы получили эти сведения? Хорошо, говорите, что вы получили.

Он взял авторучку и держал ее наготове. Потом стал писать: "Хорошо одетый мужчина. Высокий. Стройный. Волосы белые. Глаза карие..."

– Что? Повторите, - сказал Блок. Он написал: "Настоящий джентльмен".
– Что это должно означать? Да, я знаю, что вы не читаете мысли. Слушайте, Гальдер: возвращайтесь к нему и пройдите через это еще раз. Убедитесь, что он не врет. Скажите ему... э, скажите ему, что мы можем впрыснуть ему кое-что, что сможет сохранить ему жизнь, если убедимся в том, что он искренен. Подождите-ка, один момент.
– Он закрыл трубку ладонью и посмотрел на Бутца.
– У тебя есть ключ от номеров Сэндлера?

– Да, господин полковник.
– Бутц вынул из кармана рубашки ключ.

– Дай его мне.

Блок взял ключ. Он обещал Сэндлеру, что накормит этим утром Блонди кусками сырого мяса - он был одним из

немногих, к кому Блонди относилась спокойно, кроме хозяина. По крайней мере, она не набросится на него, когда будет отперта дверь и от нити, ведущей к двери, сработает механизм, открывающий клетку.

– Ладно, Гальдер, - продолжил Блок.
– Вернитесь к нему и пройдитесь еще один раз через это, потом позвоните мне. Я - в "Рейхкронене".

Он дал Гальдеру номер телефона, потом повесил трубку. Он оторвал от блокнота листок светло-голубого цвета. Волосы светлые. Глаза карие. Если это правда, то она явно не соответствует описанию барона. А на что ты надеялся?
– спросил он самого себя. На то, что барон - и, вероятно, Чесна тоже - каким-то образом замешаны во всем этом? Смешно! Но от упоминания бароном "Стального Кулака" он чуть не наложил в штаны. Конечно, это была всего лишь фраза. Обычная фраза, которую мог сказать любой. Но барон... что-то в нем было не так. А теперь еще эта ситуация с поездом Сэндлера, отстающим от графика, и бароном, появившимся из реки. Ведь барона забрали на поезд Сэндлера. Или все-таки не забрали?

– Мне нужно покормить эту проклятую птицу, - сказал Блок. Сырое мясо хранилось у Сэндлера на кухне, в холодильнике.
– Сиди здесь на телефоне, приказал он Бутцу, а затем вышел из своих номеров и пошел через вестибюль к другой двери.

4

Шофер Чесны вывел "Мерседес" из гаража "Рейхкронена" во двор, и пока Вильгельм с Мышонком грузили чемоданы в багажник, Чесна и Майкл задержались в вестибюле, чтобы попрощаться с управляющим.

– Я так сожалею об этом ужасном происшествии, - сказал этот человек с цветущим лицом, артистично заламывая руки.
– Я так надеюсь, что вы вернетесь в "Рейхкронен" еще раз, барон.

– Буду с нетерпением ждать подходящего случая.

Майкл был чист и свежевыбрит, на нем был темно-синий костюм в полоску, белая рубашка и серый в полоску галстук.

– Все это, пожалуй, произошло по моей вине. Боюсь, что я... э... был несколько беспечен, прогуливаясь по берегу реки.

– Ну, я рад, что вы именно так воспринимаете это. Надеюсь, бренди вас успокоил?

– О, да. Он был хорош, спасибо.

В номерах Чесны прислуга найдет куски фланели, пропитанные кровью, и полоска от простыни стягивала сейчас бедро Майкла.

– Фройляйн ван Дорн, я желаю вам и барону, чтобы удача всегда сопутствовала вам, - с четким поклоном сказал управляющий.

Чесна его поблагодарила и в знак признательности сунула в его ладонь щедрые чаевые.

Чесна и Майкл рука об руку прошли через вестибюль. Их план был уже намечен: не путешествие на медовый месяц, а полет в Норвегию. Майкл чувствовал, как его грызет беспокойство. Сегодня было 24 апреля, а Чесна сказала, что им потребуется самое малое неделя на то, чтобы добраться через специальные места заправки, сохраняя безопасность антинацистской сети. Если учесть, что вторжение союзников в Европу было намечено на первую неделю июня, время могло превратиться в критический фактор.