Час волка
Шрифт:
– Берите с собой моего друга и садитесь в машину.
Он встал.
– Что? Вы с ума сошли! Они приехали сюда за вами!
– Делайте, что я говорю.
Майкл увидел на земле винтовку, ее приклад был разбит. Кролль, постанывая, пытался вытащить из портупеи один из "Люгеров".
– Не ждите меня.
Он подошел к Кроллю, схватил его портупею и сорвал ее. Кролль задыхался, кровь текла у него из рассеченного лба, а глаза были мутные.
– Идите!
– закричал Майкл Бауману, и тот с русским побежал к грузовику.
Кролль застонал, узнав наконец человека, стоявшего над ним. На жирной шее Кролля висел свисток, и он сунул его в рот, но у
Майкл услышал, как по броневому листу грузовика лязгнули пули. Он оглянулся и увидел, что Лазарев и Бауман добежали до машины и забрались внутрь. Пулеметчик все еще вел стрельбу по охранникам на башне, но теперь пули стучали и по грузовику. Число солдат увеличивалось, их подняли на ноги взрыв и пламя. От одного из защитных листов на колесах грузовика рикошетом отлетела пуля, и пулеметчик отвернул пулемет, чтобы пристрелить выпустившего ее солдата. Бой разгорался; пора было убираться. Грузовик дал задний ход и выехал сквозь охваченный пламенем проем, где раньше были ворота.
Вставший на ноги Кролль пытался отползти.
– Помогите, - хрипел он.
– Кто-нибудь...
Но его никто не услышал среди криков, грохота пулеметной стрельбы и воя сирены, которые, казалось, были слышны даже в Берлине. Майкл сказал:
– Майор?
– и тот посмотрел на него. Лицо Кролля исказилось гримасой ужаса.
Рот Майкла открылся, мышцы на скулах дергались, освобождая место клыкам, которые выходили, истекая слюной, из своих гнезд. На голом теле прорастали волоски черной шерсти, а пальцы на руках и ногах начинали скрючиваться в когти.
Кролль вскочил, поскользнулся, снова вскочил, приглушенно взвизгнул и побежал. Не в сторону ворот, поскольку путь ему закрывала фигура чудовища, а в противоположном направлении, в глубину Фалькенхаузена. Майкл, спина у которого скручивалась, и суставы щелкали, последовал за ним, как тень смерти.
У бараков майор свалился на колени и попытался пропихнуть свое тело в проем под одним из них. Не сумев этого сделать, он опять вскочил и, шатаясь, двинулся, еле слышным голосом взывая о помощи. Примерно ярдах в трехстах от них горело деревянное строение, подожженное миной из миномета. Красный свет прыгал по небу. Лучи прожекторов все еще искали, перекрещивались между собой, и охранники в полном смятении стреляли друг в друга.
В мозгу волка смятения не было. Он знал, что ему следовало сделать, и собирался насладиться этим.
Кролль оглянулся через плечо и увидел зеленые глаза этого существа. От страха он почти заблеял, его вывалявшийся в пыли халат расстегнулся, упитанное белое брюшко вывалилось наружу. Он продолжал бежать, пытаясь взывать о помощи задыхающимся голосом. Он рискнул еще раз оглянуться и увидел, что чудовище нагоняет его ровными мощными прыжками, тут лодыжка Кролля зацепилась за низкий барьерчик из нескольких сосновых досок, он с воплем перелетел через него и сполз лицом вниз по крутому грязному спуску.
Майкл легко перепрыгнул через преграду, сделанную здесь, чтобы грузовики не свалились, и встал на краю спуска, вглядываясь в то, что лежало впереди. В его теле волка сердце забилось в испуганном ритме, когда он увидел эти остатки пира зверей, лежащие на дне ямы.
Невозможно было определить, сколько трупов было там навалено. Три тысячи? Пять тысяч? Он не знал. Яма с крутыми краями была ярдов в пятьдесят от края до края, и голые тела лежали друг на друге отвратительными костлявыми кучами, наваленные так, что дна ямы нигде видно не было. Среди серого, страшного, иррационального нагромождения грудных клеток, исхудалых рук и ног, бритых
Майкл замер на краю, когти его вжались в мягкую землю. Пламя пожара танцевало, окрашивая гигантскую могилу адским светом. Мозг его оцепенел: тут было столько мертвых! Реальность казалась искаженной, стала дурным сном, от которого он должен наверняка скоро пробудиться. Это были следы зла столь изощренного, что перед ним бледнела любая фантазия.
Майкл поднял голову к небесам и вскричал.
Наружу вырвался хриплый, яростный волчий вой. Кролль в яме услышал его и оглянулся. На лице его заблестел пот, мухи тучей окружали его.
– Не подходи ко мне, - закричал он чудовищу на другой стороне ямы. Голос его прервался, сквозь него пробилось подступившее безумие.
– Не подходи...
Труп под ним шевельнулся от его веса со звуком, похожим на шепот, другие тела тоже стали подаваться в стороны, и Кролль потерял равновесие. Он вцепился в оторванное плечо, затем попытался удержаться потными руками за пару ног, но гнилая плоть рвалась, когда он хватал ее пальцами, и он погружался все глубже среди мертвецов. Трупы поднимались и опадали, как волны на море, и Кролль бился, пытаясь удержаться на поверхности. Он раскрыл рот, чтобы закричать; в него набились мухи, и их засосало в горло. Мухи ослепили его, они набивались в ноздри и уши. Он пытался карабкаться по вонючей гнилой плоти, но сапоги не находили опоры. Вскоре голова его скрылась под поверхностью, трупы шевелились вокруг, словно пробудившись от сна. Каждый отдельный мертвец весил почти столько же, сколько одна из лопат, которыми их здесь зароют, но вместе, переплетая между собой руки и ноги, они сомкнулись над головой Кролля и позволили ему опускаться вниз, в их удушающие глубины. Он перестал погружаться только когда лег на дно этого моря трупов, и худая рука крючком обвилась вокруг его шеи, а мухи шевелились в его глотке.
Кролль исчез. Трупы продолжали колыхаться по всей яме, заравнивая то место, где он утонул. Майкл, зеленые глаза которого жгли слезы ужаса, отвернулся от мертвых и побежал к живым.
Он нарвался на двух доберманов, которые залились лаем, удерживаемые цепочками, проскочил мимо них, а затем через открытое пространство возле того места, где лежал свалившийся мотоцикл. Грузовик, набитый под завязку солдатами, подъезжал к развороченным воротам, отправляясь преследовать спасательную команду. Майкл вмешался в их планы: он запрыгнул в кузов, и солдаты, вопя, стали выскакивать оттуда так, будто у них вырастали крылья. Шофер, завороженный видом тощего и явно голодного волка, оскалившегося ему в лицо через лобовое стекло, потерял управление, и грузовик врезался в каменную стену Фалькенхаузена.
Но волк уже не стоял на капоте. Майкл прыжком преодолел остатки развороченных взрывом ворот и оказался на свободе. По грунтовой дороге он вбежал в лес, нос его обнюхивал путь. Моторное масло, порох... и... да, едкий дух русского летчика.
Он держался кустарника по краю дороги, следуя по запаху. Запах крови: кто-то был ранен. Через милю от Фалькенхаузена грузовик свернул с магистрали на такую дорогу, которая была едва ли больше... ну, волчьей тропы. Здесь же заранее была заготовлена спасательная команда; то, что было похоже видом и запахом, второй грузовик, выехало с этой тропы и загрохотало дальше, чтобы оставить преследователям следы от шин, в то время как настоящие беглецы въехали в густой лес. Майкл последовал дальше по запаху Лазарева через молчаливые лесные просеки.