Час ворона
Шрифт:
– Я – нет, а он, тот, кому цветы, – «голубой»... Слушай, земляк, я смотрю, ты лихо с тачкой управляешься, может, подождешь минут десять, пока я «голубому» розы вручу, и прокатимся за город, а?
– Далеко покатимся?
Я назвал ближайшую от интересующего меня дачного поселка железнодорожную станцию, но ее название оказалось водиле незнакомо. Тогда я вспомнил, как называется райцентр, который я посетил вчера во второй половине дня в компании с пенсионером-сердечником.
– Как, говоришь, райцентр называется?
Я повторил название городишки-райцентра.
– Там еще рядом деревня есть... то ли Кондрашкино, то ли Кондрашево...
– Ага! Деревня Кондратьево. В том же районе есть дачный поселок
– Знаю это место! – обрадовался владелец старика-»Форда». – Мы туда с чуваками за грибами катались.
– Домчишь за час?
– За час – слабо. За час пятнадцать долетим, если ты гаишникам... то есть гэбэдэдэшникам на ходу будешь бабки штрафные метать.
– Согласен.
– Про мильтонов договорились, а мой какой интерес? Сколько платишь?
– А сколько просишь?
– Триста баксов.
– Ну, ты, брат, загнул!
– Не хочешь, не надо.
– Хочу. Будет тебе три сотняшки.
– Три сотни отстегнешь сразу, авансом. Такое мое условие – стопроцентная предоплата. Учти.
– Учел. Понимаю тебя, сам такой же, без полной предоплаты не работаю.
– Ипподром, приехали!
– Вон, к тому дому подрули. Ко второй парадной, о'кей?
– Хокей. Беги, дари цветы своему гомику, мечи баксы, и полетели за город.
– Десять минут обожди, и полетим, бегу!
Я отдал водиле рубли из кулака, выскочил из «Форда» под дождь и, пробежав пять метров по мокрому асфальту, заскочил во вторую парадную. На втором этаже находилась квартира Леонида Стошенко. Я был у него в гостях два раза в жизни: с веселой компанией мы заваливались к Ленечке допивать то, что осталось недопито в кабаках после закрытия. С той же фатальной цифры «два» начинается код замка в подъезде, это я хорошо помню.
Хлопнув первой парадной дверью, я спрятался от дождя и оказался возле вторых дверей с кодовым замком. Коробка замка старая. Вокруг кнопок, которыми пользуются наиболее часто, металл отполирован пальцами жильцов. Вокруг кнопок с двойкой, пятеркой и восьмеркой. Я набрал комбинацию, 2-5-8, замок не сработал, отстукал 2-8-5 и услышал сухой щелчок. Открыто! На второй этаж – бегом, марш!
Прыгая через две ступеньки, встряхнул розы, распушил их, придал цветам, так сказать, товарный вид. Две розы (опять же фатальная двойка), белая и красная. С белой и красной розами связана примечательная, судьбоносная история, случившаяся с Ленечкой два (снова двойка!) года назад.
Ленечка – особь нетрадиционной сексуальной ориентации... Впрочем, такая уж сегодня она, эта самая голубая ориентация, нетрадиционная? Педерастов к концу двадцатого века в России расплодилось великое множество. И как они плодятся? Ума не приложу... Гей Леонид Стошенко – актив. То бишь у него наступает эрекция при виде голой задницы собрата по полу. К своим тридцати трем годам Ленечка успел перевидать изрядное количество задниц, но не из-за того, что развратен по натуре, нет! Леонид Стошенко всегда мечтал о такой любви, чтоб одна и навеки. Мечтал и искал. И нашел. Ее звали Боря. Она была трансвеститом. Внешне – симпатичная женщина, и одевается, как женщина, и ведет себя, как женщина. От настоящей женщины Борис имел лишь пять отличий: кадык, необходимость бриться, отсутствие грудей, мужское имя и то, что писать ему приходилось все же стоя. Наиболее консервативная часть гей-общества осудила Ленечку за связь с Борисом. Ведь Борис так похож на женщину, а женщины, эти жирные тюлени, должны вызывать отвращение у истинного жреца голубой луны. Ленечка все понимал и соглашался с блюстителями гомосексуальных нравов, однако сердцу не прикажешь. Он влюбился, и он хотел ее видеть рядом с утра до вечера и особенно с вечера до утра. Два года назад Боря согласился... пардон, согласилась выйти замуж за Ленечку. Неофициально,
Все складывалось славненько, и полгода Ленечка с Борей прожили душа в душу. К сожалению, через шесть месяцев совместная жизнь дала трещину. Леонид завел любовницу – очаровательного танцора Аркашу. Боря застал... то есть застала как-то мужа в объятиях любовницы, придя домой раньше обычного, и, обливаясь слезами, ушла, переехала жить обратно к маме. Стошенко сильно переживал, порвал с Аркашей, умолял Борю вернуться. Но безуспешно. Своими семейными проблемами Ленечка достал всю тусовку. Всем и каждому изливал душу, умоляя о сочувствии. Вот и не далее как в прошлую пятницу на тусовке в «Планете Голливуд» Ленечка подсел ко мне за столик и, пьяно улыбаясь, стал доказывать, что: «Борька ко мне (то бишь к нему, к Л.Стошенко) вернется! Вот увидишь, Стас, – вернется. Я верю, она придет однажды с двумя розами, белой и красной, и, как обычно, подставит щеку для поцелуя. Я ведь порвал с Аркашкой все отношения, и Борька об этом знает». А через полчаса после Ленечкиных откровений я пошел в сортир отлить и застал там Стошенко целующимся взасос с Аркадием...
Забежав на второй этаж, я резко тормознул перед дверью в квартиру Стошенко. Встал напротив дверного косяка, так, чтобы через линзу «глазка» меня не было видно, и указательным пальцем левой руки надавил на кнопку звонка. Правую руку с двумя розами в кулаке я вытянул в сторону, расположив цветы таким образом, чтоб как раз их-то и увидел Ленечка, когда припадет к дверному «глазку» своим черным глазом. Ленечка, увидев розы, непременно решит – это Боря с игривой стыдливостью прячется от линзы подсматривающего устройства за дверным косяком. И, насколько я знаю Ленечку, он должен, обязан сразу же открыть дверь, распахнуть ее настежь, трепеща сердцем и складывая губы трубочкой для поцелуя. Гомики они такие, они романтики. Но для начала Ленечку нужно разбудить. Звоня сегодня утром ему по мобильнику, я утомился слушать длинные гудки в трубке, а, нажимая пальцем на кнопку, я морщился от непрерывного «динь-дон-тиллидон» мелодичного звонка за дверью.
Я думал, будить Стошенко непрерывным звонком придется минут пять кряду. Я ошибся. Леонид, как выяснилось, не спал. Секунд пятнадцать нудного «динь-дона», и я расслышал торопливые шаги за дверью, отпустил кнопку звонка.
– Кто там? – выкрикнул Ленечка на ходу. Замолчал, заглянул в «глазок». Громко-громко ахнул, и голос его завибрировал, будто взволнованная виртуозом-гитаристом струна: – Борис! Боренька!!! Ты вернулась!..
Ленечка управился с дверными запорами в рекордно короткое время. Дверь распахнулась, и я треснул по улыбающейся физиономии Стошенко кулаком, в котором сжимал колючие стебли двух дешевых роз.
Ударил я не сильно. Скорее даже не ударил, а втолкнул, впихнул Ленечку с порога обратно в квартиру и вошел сам следом, спешно прикрывая за собою дверь.
Мой толчок-тычок задвинул Стошенко в глубину квартирной прихожей. Высокий, с копною пышных угольно-черных курчавых волос, смуглый и мускулистый Ленечка широко расставил ноги, дабы сохранить равновесие и остановить возвратно-поступательное движение после тычка кулаком в челюсть. На Ленечке был надет длинный шелковый халат. Полы халата распахнулись, обнажив атлетически сложенную фигуру во всей ее античной красе и на секунду шокировав меня татуировкой внизу голого живота. Как оказалось – Леонид брил промежность. В нижней части пуза, на тщательно выбритом участке кожи, красовалась татуировка – две розы, белая и красная.