Чаша огня
Шрифт:
— Хорошо, — кивнул дежурный по связи. — Будут еще какие-нибудь распоряжения?
— Нет. Пока это все.
Я отключил визиофон. В последний раз бросил взгляд на лист оперативной сводки, на раскрытое окно, залитое солнечным светом, и вышел из кабинета.
В общем, это был самый обычный исследовательский институт, занимавшийся не совсем знакомой мне областью космологии. И как во всех научных учреждениях подобного рода, здесь были специализированные образовательные кафедры, на которых обучались молодые стажеры, только-только покинувшие стены воспитательных школ, и искавшие свое призвание в жизни.
Естественно,
Предупредив по визиофону Бебу о том, что я не появлюсь в институте еще несколько дней, я отправился в дорогу. Беба использовала всю свою изобретательность, чтобы выведать у меня, что же все-таки произошло, но я уклонился от прямого ответа, пообещав ей все рассказать по возвращении. Душу мою переполняли противоречивые чувства. С одной стороны, я чувствовал волнующую радость от предстоящего настоящего дела, и в то же время в душу закралась неосознанная тревога, исходившая откуда-то из глубины подсознания, и словно предупреждавшая меня о предстоящей беде.
Через три часа магнитный поезд, рассекая воздух, пересек величественные пики Гималаев, грандиозным шрамом, лежавшие на теле планеты. Минуя глубокие ущелья и, преодолевая протяженные аркады извилистых тоннелей, он оказался в удивительном, цветущем и немного сказочном краю, овеянном седыми легендами и поверьями прошлых тысячелетий. Следы древнейших цивилизаций, когда-то процветавших на этом субконтиненте, и по сей день, волновали воображение людей. Нечто подобное вы всегда испытывали, оказавшись у подножья древнеегипетских пирамид — отреставрированных и обретших сегодня вторую молодость, после своего почти двадцати векового существования. Так и здесь, на Индостане, тебе почти на каждом шагу попадались следы древнейших творений человеческих рук, будь то таинственные пещерные храмы Аджанты, или же загадочно исчезнувший древний город Мохенджо-Даро. Множество заповедных мест, замечательных своими белокаменными пагодами, укрытыми в тени густой зелени на солнечных лужайках и берегах тихих озер радовали глаз путника. Грандиозные храмовые ансамбли, заботливо сохраненные для потомков стараниями археологов и реставраторов, поражали изумительным совершенством множества скульптурных изображений и красочных фресок. Все здесь дышало осмысленной, мудрой и завораживающей красотой и вмещалось в емкое древнее понятие: «Satyam Shivam Sundaram» — «Истина Святость Красота».
Институт глубинного прослушивания космоса располагался в предгорьях Гималаев, и разомлевшая красота тропических садов Центральной Индии, благоухающих цветением, была отсюда далеко. Хотя и здесь было чем полюбоваться. Величественная красота гор, ослепительных в солнечном сиянии снегов — холодная и строгая, и в тоже время таинственно прекрасная — не могла оставить равнодушным никого.
Сразу под полупрозрачным козырьком входа открывался обширный зал. Полусфера матового потолка опиралась
По коридорам небольшими группами или в одиночку спешили люди в бело-голубых одеждах. В основном это были молодые еще ребята, не старше меня, но встречались здесь и более зрелые и солидные мужчины и женщины, скорее всего принадлежавшие к преподавательскому составу института. Я остановился в некоторой растерянности посреди коридора, не зная, в какую сторону идти. Бурная, наполненная событиями, волнениями и каждодневной суетой студенческая жизнь нахлынула на меня, заставив вспомнить мой собственный институт. Вся моя серьезность, которую я старался напустить на себя, мгновенно исчезла. К своему удивлению я тоже почувствовал необходимость куда-то спешить, что-то выяснять и учить, ужасно волнуясь перед экзаменами. Радостное волнение от каждодневного познания нового, казалось, витало здесь в самом воздухе вместе с задорным весельем и искрометной жизнерадостностью.
Я окликнул одного из парней из проходившей мимо веселой группы ребят. Его золотистая кудрявая голова показалась мне почему-то очень знакомой. Парень остановился и весело посмотрел на меня.
— Послушайте! — обратился я к нему. — Где я могу найти кого-нибудь из студенческого сектора самоуправления второго потока?
Кучерявый парень окинул меня изучающим взглядом. Растерянность в моем голосе вызвала на его губах легкую улыбку. В его зеленовато-серых глазах прыгали озорные веселые «чертики».
— Вам повезло, — сказал он, продолжая улыбаться. — Вы обратились как раз по адресу. Я именно тот, кто вам нужен.
Его друзья ненадолго задержались около нас, с интересом разглядывая меня, а я все пристальнее вглядывался в лицо светловолосого парня, чувствуя, как в душе моей с каждой минутой растет радость, потому что я все отчетливее узнавал в нем знакомые с детства черты. Видимо, то же самое сейчас происходило и с ним: веселое выражение на его лице сменилось недоумением и неподдельным волнением. Наконец, он опомнился и, схватившись за голову, воскликнул:
— Гром меня разрази! Да ведь это же Максим Новак! Я глазам своим не верю!
— А стоило бы поверить, Антон! — Я хлопнул его по плечу. — Глаза тебя не обманывают!
Это был мой друг детства Антон Куртис, с которым мы не виделись несколько лет, со дня выпуска из воспитательной школы. Он почти не изменился, только чуточку посерьезнел и повзрослел.
— Узнал-таки, паршивец! — Антон жадно схватил мою руку и тут же заключил меня в свои крепкие объятия. Затем он подскочил к своим друзьям и взволнованно стал объяснять им кто я такой. В ответ они рассеянно кивали головами, переглядываясь между собой. Махнув на них рукой, Антон снова вернулся ко мне: раскрасневшийся и еще более взволнованный от неожиданно нахлынувших на него чувств.
— Ну, рассказывай! Где ты? Как ты? — сбивчиво заговорил он, лихорадочно блестя глазами. — Страшно подумать, сколько мы с тобой не виделись! Просто страшно подумать! — повторил он, сильнее сжимая мою руку.
— Еще бы! — в тон ему, ответил я. — Шесть лет это тебе не шутка!
— Да, да, ты прав! — согласился он. — Время летит ужасно быстро. Не успеваешь опомниться, как ты уже давно оставил за плечами пору юности…
Он вздохнул и вдруг оживился.