Чаша страдания
Шрифт:
Валленберг в сотый раз рассказывал о своей миссии по спасению будапештских евреев. На это следователь возражал с усмешкой:
— Для чего богатому шведу, капиталисту, крещеному христианину, браться спасать евреев? Бросьте притворяться. Вы шпион. Вы работаете на американцев.
Через два с половиной года после ареста Валленберга, 17 июля 1947 года, главный врач Лубянской тюрьмы полковник А. Л. Смольцов в написанном от руки рапорте на имя министра госбезопасности Абакумова сообщал: «Довожу до вашего сведения, что известный вам заключенный Валленберг неожиданно умер в камере прошлой ночью. Прошу вашего разрешения на вскрытие». Далее было прибавлено: «Я
26. Праздник Победы
Последний, завершающий поворот войны произошел под Берлином. Победа была предрешена с начала 1945 года, когда советские войска с востока, а американо-английские с запада вошли с боями на территорию Германии и взяли ее в тиски. Но полностью война могла завершиться только с разгромом берлинского гарнизона, захватом Берлина и пленением Гитлера. А Берлин был хорошо защищен и отчаянно сопротивлялся. Сталин отдал приказ во что бы то ни стало опередить американцев, первыми войти в столицу Гитлера и 1 мая водрузить красное знамя победы над Рейхстагом. Войска 1-го Белорусского фронта под командованием маршала Жукова и войска 2-го Белорусского фронта под командованием маршала Конева находились в 50 и 70 километрах от города, и пройти с боями такое расстояние за десять дней было чрезвычайно трудно: поля и дороги под Берлином были густо заминированы. Но возражать Сталину и ослушаться его приказа нельзя — лишишься головы.
Чтобы маршалы совершили невозможное, Сталин поставил их друг против друга, столкнув лбами, — кто первым возьмет Берлин, тот и получит еще один орден. При этом, конечно, не учитывались огромные людские потери.
И вот, после массированной артиллерийской подготовки, 22 апреля войска обоих маршалов начали наступление. Вопреки общепринятой военной тактике, когда в бой сначала должны идти танки, а за ними уже двигается пехота, под Берлином, чтобы не терять на минах сотни танков, вперед пустили пехоту. В результате по прихоти Сталина и из-за слепого послушания маршалов за последние дни войны совершенно неоправданно погибли двести тысяч бойцов. Двести тысяч!
Гитлер в это время скрывался в глубоко запрятанном в центре Берлина бетонном бункере. Он был окончательно деморализован, ему было ясно, что война проиграна. По воспоминаниям его личной секретарши, он вызывал жалость и презрение. Она прямо спросила его:
— Почему вы не выйдете наверх и не пойдете сражаться вместе со всеми?
Гитлер ответил:
— Разве вы не видите, что я не в состоянии — у меня дрожат руки.
Но при этом он настаивал, чтобы сопротивление продолжали.
Наверху гремела канонада, а в бункере 28 апреля Гитлер устроил свадьбу, женился на своей давней любовнице Еве Браун. На другой день он приказал своему личному адъютанту майору СС Отто Гюнше:
— Дайте мне честное слово, что после нашего с Евой самоубийства вы сожжете наши тела, чтобы они не достались русским.
Ева Браун оставила секретарше свою норковую шубу.
30 апреля оба покончили с собой, приняв цианистый калий. Отто Гюнше с помощью второго офицера вынес тела наверх, облил бензином и сжег. Позже он рассказал об этом секретарше.
Женщина ушла из бункера. Норковая шуба осталась висеть на вешалке.
Приказ Сталина был выполнен: 2 мая 1945 года красное знамя победы было водружено над Рейхстагом двумя солдатами 150-й дивизии Егоровым и Кантарией. Только одного Сталин не добился: не смог взять Гитлера в плен живым. 8 мая 1945 года немецкий адмирал Дениц подписал с советским маршалом Жуковым и американскими генералами договор о безоговорочной капитуляции Германии.
8 мая 1945 года в Москве генералу Судоплатову положили на стол три расшифрованные секретные телеграммы, переданные в Кремль. Одна была от генерала
Судоплатов прочитал письма и радостно заулыбался: он готов был прыгать от радости — наконец-то он узнал имя того героя. Он знал о его подвиге: это именно по указанию Судоплатова группа Лемана в германском гестапо завербовала человека из советских пленных, который казался наиболее подходящим для сложного задания. И это по его указанию полученные тогда сведения были переданы американской разведке. Именно поэтому три месяца назад, 13 февраля 1945 года, американцы совершили самый массированный за всю войну налет на Дрезден, разбомбили железнодорожный узел со скоплением войск и сам город с военными складами. Погибло большинство населения, но считалось, что почти все они были убежденные гитлеровцы.
К великому сожалению Судоплатова, его агент, завербовавший того пленного, погиб при бомбардировке Дрездена, и поэтому сам он до сих пор не знал — кто этот герой и какова его судьба. Теперь ему известно имя, надо срочно его разыскать. Он вызвал помощника и приказал:
— Срочно разыщите сержанта по имени Александр Фисатов, он был военнопленным. Как только обнаружите, где он, немедленно сообщите мне. Этот человек — наш разведчик, герой. Он мне нужен.
Судоплатов перечитал письма иностранных генералов: «Надо и нам наградить Фисатова». Он написал представление: сержанта Александра Фисатова представить к званию Героя Советского Союза. Опять вызвал помощника:
— Срочно отправьте в Президиум Верховного Совета.
8 мая 1945 года Сашу Фисатова привезли вместе с другими осужденными бывшими военнопленными в специальный исправительно-трудовой лагерь в заполярном городе Воркуте. За измену Родине ему дали срок — десять лет исправительно-трудовых лагерей строгого режима. Колонну осужденных бывших военнопленных высадили из товарных вагонов, в которых они ехали почти две недели. Часовые кричали:
— Стройся! Шаг вправо, шаг влево считается побегом и наказывается расстрелом на месте. Шагом марш!
Саша качался от слабости. Сосед по шеренге, крестьянский парень, поддержав его, пробормотал:
— Вот мать их туды-растуды! Такого правила, чтобы шаг вправо — шаг влево считался побегом не было и в немецких лагерях. Ты, брат, держись тверже, не то…
Саша подумал: действительно, если он покачнется и оступится, его тут же застрелят. Неужели ему было суждено выжить после жуткой казни у немцев для того, чтобы его застрелили свои же, русские? В его усталом, затуманенном испытаниями мозгу промелькнуло: «Все повторяется сначала, но теперь мне не выжить…»