Чаша судьбы
Шрифт:
Внезапно внимание Деборы привлекли голоса внизу. По всей вероятности, это расходились последние гости. И провожал их, разумеется, хозяин дома. Взгляд Деборы стал удивительно мягким, затаенно-страстным, когда обратился на темноволосого мужчину, который что-то со смехом говорил. Внезапно он словно почувствовал, что за ним наблюдают. Лицо его стало серьезным, немного встревоженным. Он оглянулся на окно, за которым стояла Дебора.
Она отпрянула. Не хватало, чтобы Витторио увидел ее. Подумает еще, чего доброго, что она мечтает о нем при луне и звездах,
Витторио не слышал последних слов Карла. Интересно, Дебора действительно только что стояла вон там, у окна своей комнаты, или это ему только показалось? Черт бы побрал эти фонарики! Свет отражается в стекле, и из-за этого невозможно ничего разглядеть.
— Все в порядке? — спросил Карл друга, внимательно изучая его рассеянное лицо.
— Да-да, — поспешил ответить Витторио, растягивая губы в дежурной улыбке. — Просто из-за всей этой суматохи голова кругом идет. Думаешь, как бы не забыть одно, сделать другое, уследить за третьим.
Карл похлопал его по плечу.
— Что ж, нам пора, — сказал он, кивнув в сторону стоящей неподалеку группы людей. — Должен заметить, что прием удался на славу. Но ты и впрямь устал, поэтому не будем больше тебя задерживать. Тем более что мы, кажется, последние.
— Да нет, что ты. Я буду только рад, если вы останетесь…
На самом деле Витторио уже давно не терпелось выпроводить гостей. Это желание появилось в тот момент, когда Дебора вдруг внезапно куда-то исчезла. Оно росло и росло, пока не превратилось в настоящее беспокойство, а потом в навязчивую мысль.
Он несказанно обрадовался, когда синьор Бокалетти выразил намерение уехать. Теперь по правилам этикета можно покинуть дом и остальным гостям. Раньше Витторио был бы просто счастлив, что Бокалетти так долго не уезжает, это свидетельствовало о благосклонности синьора и сулило удачу в делах. Но сейчас он вздохнул с облегчением, когда тот наконец протянул на прощание руку и сказал:
— Уверен, что «Ринцон» с этого дня еще быстрее пойдет в гору.
Пожав руку и пробормотав что-то невразумительное, Витторио отправился к остальным гостям. Используя весь свой такт, он дал понять, что вечер подошел к концу. Еле сдерживая нетерпение, поблагодарил музыкантов…
И вот наконец расходятся последние гости. Попрощавшись с Карлом и еще несколькими приглашенными, он почти бегом поспешил в дом. Неожиданно у лестницы он наткнулся на мать, которая разговаривала с синьором Кричетти, отцом Джеммы.
Опять что-то замышляют, мелькнуло у Витторио в голове. Но сияющее лицо Патриции и задорные огоньки в ее глазах заставили его повнимательнее приглядеться к парочке. Давно уже он не видел мать такой. Он вообще едва помнил, когда это было в последний раз. Наверное, еще в детстве. Такой взгляд она дарила только его отцу. А он по-настоящему никогда не любил ее. Неужели и мама тоже была несчастлива в браке? Быть может, над родом Бертола витает злой рок?
Все эти мысли заняли не более секунды,
Он только сейчас полностью осознал, насколько ему не хватало этой женщины весь оставшийся вечер. Когда же ей удалось незаметно ускользнуть? Правда, он отлучался ненадолго, чтобы поговорить с Лаурой. Но всего лишь на какие-то пятнадцать минут, не больше.
Витторио вдруг вспомнились первые дни после свадьбы, когда они не могли и минуты провести друг без друга. Неужели Дебора и тогда притворялась?
Углубившись в свои мысли, Витторио по привычке пошел по коридору налево, в свою спальню. Когда-то это была их общая с женой спальня. До тех пор, пока эта женщина не уничтожила все… Горько усмехнувшись, он повернул обратно. Вот и дверь ее комнаты.
На секунду Витторио стало страшно. Сейчас распахнет ее, а там — пустота. Никого. Только клочок бумаги, в котором боль, разочарование, вдребезги разбитая любовь.
Нет, больше подобное не повторится. Крошке Дебби не удастся сыграть с ним снова злую шутку. Сейчас его очередь диктовать правила.
Витторио толкнул дверь. К его огромному удивлению, она не поддалась.
— Дебора! — в нетерпении крикнул он. — Это я!
После секундного молчания, показавшегося Витторио вечностью, из-за двери раздался глухой голос:
— Было бы странно, если бы в такой час в мою комнату пытался проникнуть кто-то другой.
Витторио нахмурился.
— Дебора, открой. Я прекрасно знаю, что в этой комнате нет замка. Чем ты там забаррикадировалась?
— Оставь меня в покое, — прозвучало в ответ.
— Ты, кажется, забыла наш уговор? Я специально предупредил тебя еще до начала приема, что загляну к тебе после.
— Что, та шлюха отказала тебе сегодня? Или для остроты ощущений тебе нужна еще и я?
Что она несет? Это уже переходит всякие границы!
— Дебора, если ты не откроешь, я выломаю дверь, и мне наплевать на шум!
— Похоже, ты насмотрелся боевиков. Убирайся!
Несмотря на взвинченное состояние, Витторио все же не мог не заметить, что голос стал ближе. Очевидно, Дебора нервно ходит по комнате. Он на мгновение представил точеную фигуру жены, ее длинные ноги, упругую грудь, чувственные губы, и его нетерпение возросло. Оглянувшись по сторонам и не найдя подходящего предмета, он отступил на шаг и бросился на дверь. Стул с грохотом полетел на пол, и Витторио ворвался в комнату.
Первое, что он увидел, — расширившиеся от страха и неожиданности зрачки Деборы, отчего ее глаза стали совсем темными. Она стояла, не в силах пошевелиться, и в упор смотрела на него.
Увидев ее испуганное лицо, Витторио моментально пришел в себя. Похоже, он немного переборщил.
Подняв валявшийся на полу стул, он поставил его на место. Затем осторожно прикрыл дверь и, обернувшись к Деборе, скрестил на груди руки. Та по-прежнему встревоженно смотрела на него.
— Извини, если испугал тебя. Но ты сама поставила этот дурацкий стул у двери.