Часовой Армагеддона. Разводящий Апокалипсиса

Щеглов Сергей Игоревич

— Что, — тихо спросил Валентин, — у нас в Эбо тоже началось?…

— Пока еще нет, — ответил на это Донован. — Пока что ТМ-помехи наблюдаются исключительно в секторе Побережье-Север. Но нам с вами, как безопасникам, следует готовиться к худшему!

— Так приказывайте, Майлз! — воскликнул Валентин, ударяя кулаком в стену. — Что я должен делать? Поубивать всех великих магов? Затопить оставшееся Побережье? Придушить Емая голыми руками? Или…

Он замолк, вспомнив недавно произнесенный катрен. «Чтоб ужаснуться предстоящим бедам». Великие предки,

Емай опять оказался прав! Вот они, беды, тут как тут!

— Да уж скорее «или», — сказал Донован. — Я думаю, вам следует исполнять Пророчество. Только когда связанные с ним возмущения прекратятся, мы сможем установить, какая из двух моделей — Феррейры или Патнема — соответствует действительности. А до тех пор я буду молча скрипеть зубами, глядя, как наш всемогущий принц становится все менее всемогущим.

— Исполнять Пророчество, — произнес Валентин. — Хороший приказ. Полностью совпадающий с моими собственными намерениями.

— Не только с вашими, — ответил Донован. — Если бы я мог исполнить Пророчество за вас, силами нашей армии, авиации и флота, можете быть уверены — оно уже было бы исполнено.

— А кстати, — спохватился Валентин, — об авиации и флоте. Как там закончилась эвакуация? Вы успели?

— Успели, — ответил Донован. — Вы теперь наш единственный агент во всем секторе.

— Только будет много хуже, — произнес Валентин одну из любимых своих цитат, — если Джонстона ты встретишь ненароком одного. Но все-таки, как насчет воинов в доспехах?

— Да запросто, — устало сказал Донован. — Я уже полдня как общественное кольцо отключил. Отбоя нет от желающих вам помочь. Только учтите, точность доставки сейчас — около тридцати километров. И в ближайшее время она вряд ли увеличится.

Валентин на секунду задумался — а не затребовать ли у Донована великого воина, способного уничтожить целую армию? Но благоразумие взяло верх. Во-первых, таких воинов в Эбо было слишком много, а во-вторых, Пророчество наверняка уже подыскало на эту должность кого-то из местных.

— Ну, тогда я пошел, — сказал Валентин. — Пророчество выполнять. Звоните, если что!

— В ближайшие восемь часов — вряд ли, — ответил Донован. — Пока вы там спасаете мир, я собираюсь немного поспать. Так что «если что», вызывайте уж сразу принца…

Валентин ощутил легкий укол в палец, означавший завершение связи. Вот так позвонишь, бывало, Доновану — и не заметишь, как заболтаешься. Итак, вперед, и да помогут мне емайские боги!

Валентин повернулся лицом к центру пещеры. Розенблюм беседовал с очередным мертвецом, выкрикивая короткие вопросы и внимательно вслушиваясь в еще более короткие ответы. Валентин услышал несколько слов — «дом с зеленой крышей» — и понял, что Розенблюм добрался до тайных катренов. Надо бы поручить ему составить список, подумал Валентин, возвращаясь к алтарю. Этих катренов становится слишком много.

Розенблюм резко опустил левую руку, и жрец ничком повалился на холодный каменный пол.

— Ты закончил? — поинтересовался Валентин, подходя к лежащему

на полу Жезлу Повиновения.

— Да, мастер, — кивнул Розенблюм. — Ты не солгал. Я узнал пять новых катренов.

— Теперь уже старых, — заметил Валентин, поднимая Жезл. Он отозвался легким подрагиванием и заметно потеплел, когда Валентин сильнее сжал пальцы. — Я тоже закончил свои размышления.

— И что же ты решил?

— Выполнять Пророчество, что же еще, — усмехнулся Валентин. — Присоединяйся, если хочешь!

Не дожидаясь ответа, Валентин направил Жезл на первого же попавшегося ему на глаза мертвеца и шепотом — в целях эксперимента — приказал тому:

— Встань!

Мертвец медленно поднялся на ноги и уставился на Валентина пустыми глазами.

— Проводи нас к Зверю Прямого Пути! — приказал Валентин.

Мертвец сделал правой рукой плавное движение, приглашая Валентина и Розенблюма следовать за собой, и двинулся в сторону, противоположную выходу. Валентин вопросительно посмотрел на Розенблюма. Тот тряхнул головой и с трудом оторвал взгляд от Жезла.

— Я иду с тобой, мастер, — сказал он, прикладывая правую руку к груди. — Но как же остальные катрены?

Упрямый он парень, подумал Валентин. Не удивлюсь, если в конечном счете Розенблюм и впрямь соберет Пророчество. Вот кто действительно годится Хеору в ученики. Не то что я.

— Раздобудь бумагу и карандаш, — приказал Валентин, — и приготовься записывать. Часть катренов я расскажу тебе по дороге; остальные мы добудем в бою!

С этими словами он поспешил за мертвецом, успевшим подойти к самой стене. Не успел Валентин сделать и шага, как послышался низкий гул, и часть стены отошла в сторону, открыв широкий проход. В пещеру хлынул дневной свет, Валентин увидел сквозь дверной проем кусочек синего неба и ускорил шаг. Только сейчас он осознал, как надоел ему гнетущий полумрак пещеры.

Мертвец вышел на свет и посторонился, пропуская Валентина вперед. Проход открывался на небольшую, поросшую темно-зеленым мхом скалистую поляну, со всех сторон окруженную отвесными каменными стенами. Валентин остановился в трех шагах от входа и огляделся. Он уже имел дело со Зверями Прямого Пути — пряпами, как их называли в Эбо, — и поэтому прекрасно понимал, что скорее всего ничего не увидит. Однако вышедший следом за ним из пещеры Розенблюм сразу же устремился вправо, указывая пальцем на бесформенный выступ скалы:

— Зверь-Прям! Смотри, это действительно Зверь-Прям!

Валентин посмотрел на выступ, индифферентно торчащий на том же самом месте, и снова поднял Жезл.

— Пусть Зверь покажется и откроет спину! — приказал Валентин мертвецу.

Тот сделал несколько пассов руками, и Валентин в страхе попятился назад.

Он уже имел дело с пряпами, спору нет. Он ощущал, как они проносятся мимо, он знал их повадки и магические свойства. Он знал даже, что оседлать пряпа можно, только если тот откроет спину. Но никогда еще Валентин не сталкивался с пряпом лицом к лицу.