Часовой Армагеддона. Разводящий Апокалипсиса

Щеглов Сергей Игоревич

Дверь за ним затянулась, снова став дрожащим серым камнем.

— Сколько еще? — спросил Валентин у Талиона. В покоях учеников он сбился со счету и теперь нервничал, не зная, когда ж это кончится.

— Нам осталось навестить Мануэля с Земли, — ответил Талион, поворачиваясь к двери напротив. — Твой соотечественник, Фалер, сейчас может оказаться нашей главной надеждой.

Соотечественник?! Валентин подозрительно посмотрел на Талиона.

— Ты считаешь меня землянином? — спросил он напрямую.

Талион кивнул.

— Почему?

— Глаза эльфа видят многое недоступное человеку, — Талион

слегка повел плечами, словно ему было неудобно признавать свое превосходство. — Пусть ты владеешь магией, что считается невозможным; ты — землянин, и я вижу это так же ясно, как бубенцы на твоем колпаке.

Валентин махнул рукой. Полно, да обманывает ли хоть кого-то моя легенда?! В конце концов, пришельцев легче легкого отличить от пангийцев. Нам, в Эбо, достаточно простого анализа крови; маги Побережья используют ритуальный напиток безумия. Может быть, глаз у эльфов — что твой микроскоп? Вот кого изучать надо, а не бедолаг зомби!

Дверь перед ними раскрылась сама, и на пороге появился одетый в невзрачный серый костюм человек. Был он среднего роста, с растрепанными волосами и невыразительным смуглым лицом. На Валентина он даже не посмотрел, сразу обратившись к Талиону:

— Пойдем?

— Сначала, Мануэль, Фалер снимет с тебя заклятье, — ответил Талион, делая Валентину знак. Тот кивнул, исполнив свой долг в последний раз. Все, отмучился.

— Действительно, — согласился Мануэль, — это может оказаться полезным.

Глазами он показал направо, к выходу из коридора. Талион кивнул, и они, более не сговариваясь, одновременно зашагали вперед. Валентин пошел следом, чувствуя себя несколько неловко. Безразличие Мануэля казалось ему подозрительным.

Видимо, соборных залов в замке было несколько. Спустившись по лестнице, Талион не стал поворачивать к двери в Малый Соборный Зал, за которой находилось кольцо Роберта, а прошел немного дальше и только тогда остановился, приглашая Валентина войти. Мануэль тоже остановился, держась от двери еще дальше Талиона. Валентин заподозрил было подвох, но потом сообразил, что церемонный эльф просто соблюдает субординацию. Пожав плечами, он вошел внутрь.

Круглый соборный зал был ярко освещен множеством светящихся кристаллов, выступающих из стен на высоте трех метров от пола. Посреди зала располагался большой круглый стол из светлого дерева, окруженный креслами с низкими спинками. За столом уже сидели Хаям, Максим и Нинель. Бранбо, по-видимому, задерживался.

Валентин прошел к столу и сел напротив Хаяма. Тот все еще был бледен, однако держался вполне бодро, а стоящая перед ним бутылка как нельзя лучше свидетельствовала, что дела сказителя идут на поправку. Ну и славно, решил Валентин, располагаясь поудобнее. Все расколдованы, делать больше ничего не надо, сейчас я их мило послушаю, они мне наплетут всякой всячины, потом я доберусь до визомона, сниму завесу и — домой! Доложим об изыскания офигенных резервов.

Талион неторопливо обошел стол почти по кругу и сел рядом с Валентином, по левую руку.

— Время дорого, — сказал он певучим голосом, как-то сразу заполнившим весь зал, — и поэтому нам дозволено отступить от традиций. Я поведу этот Совет до тех пор, пока наш новый повелитель не узнает достаточно. Хаям, поведай нам еще раз, как погиб Великий Черный.

Хаям

откинулся в кресле и прикрыл глаза.

— Томимый неясными предчувствиями, я не в силах был оставаться в своих покоях в одинокой борьбе с бессонницей, — начал он тоном, не оставлявшим ни малейших сомнений в его намерениях. Очевидно, Хаям использовал полчаса, которые он провел, трупом валяясь на постели, для сочинения очередного куска своего бессмертного эпоса. Валентин вздохнул — все присутствующие внимали Хаяму, точно он излагал великие истины.

Прикрыв глаза, Валентин убедился, что Хаям не только рассказывает, но и, по своему обыкновению, показывает произошедшее. Вот это было уже интересно. Валентин посмотрел на самого себя — в костюме факира, развязный, бесцеремонный, Фалер вломился в замок, словно в кабак. Встреть меня кто-нибудь кроме Хаяма, быть драке, подумал Валентин. Повезло мне; впрочем, нам всем повезло.

Хаям добрался до сцены убийства. Действительно, рука Валентина двигалась сама по себе; смотреть на это было жутковато — откинувшись назад, Фалер в то же время сползал с кресла, явно собираясь стать на колени, а рука его без всякого замаха рванулась вперед, растопырив пальцы. И как только попал, удивился Валентин. Одно что — заколдован!

Потом картинки кончились — Хаям слишком много времени провел с закрытыми глазами. Закончив повествование моментом, когда Фалер покинул его комнату, Хаям умолк и оглядел присутствующих, явно ожидая аплодисментов.

— Вот вторая монета, — сказал Максим, выкладывая перед собой круглый серебренный предмет.

Талион кивнул и раскрыл левую ладонь. Монета встала на ребро, покатилась по столу и замерла перед эльфом.

— Ты сказал, — подал голос Мануэль, обращаясь к Хаяму, — что за мгновение до удара понял, какая опасность угрожает хозяину?

Хаям несколько раз кивнул:

— Да, я до сих пор проклинаю себя, что не сообразил этого раньше. — Он ударил кулаком по столу. — Я все еще не верю, что мой эпос будет завершен именно так! Ах, если бы все шло так, как предначертал Хозяин…

— Довольно намеков, Хаям, — перебил его Талион. — Рассказывай обо всем по порядку. Ни для кого не тайна, что Хозяин давал каждому из нас особые поручения. Что же именно он поведал тебе?

— Свой подлинный план уничтожения Габриэля, — произнес Хаям, и Валентин поразился тишине, наступившей в зале. В этой тишине внезапно раздался стук каблуков. Оглянувшись, Валентин увидел Бранбо, разряженного в пух и прах, спешащего к столу. Его башмаки с огромными золотыми пряжками гулко ударяли по каменному полу.

— Прошу прощения, господа, — затараторил он, — так трудно сообразить, что именно следует одеть на совет в пять часов утра! Надеюсь, впрочем, что я прихватил все необходимое. — Оглядев кислые физиономии, молчаливо советовавшие ему замолкнуть, Бранбо плюхнулся в кресло и пожал плечами. — Если вы осмелились начать совет без меня, извольте прерваться, когда я все-таки пришел! — заявил он, задрав нос.

Валентин улыбнулся. Бранбо начинал ему нравиться.

— Хаям, — Талион будто и бы не заметил вторжения Бранбо. — Мне странно слышать твои слова! Разве не в союзе с Георгом и Детмаром, о котором Хозяин говорил многие недели, заключался план завершения великой Битвы?