Часовые Вселенной
Шрифт:
— Дай-ка мне твой сок Кафы, Ригас.
Эта, казалось бы, ерундовая просьба вызвала у Ригаса весьма бурную реакцию. Он вцепился в небольшой бурдюк, висевший у него на поясе, здоровой рукой и инстинктивно постарался как можно дальше отодвинуться от Лагура.
— Чего ты так боишься? Я ведь не собираюсь отбирать у тебя твой сок, только посмотрю, так ли он хорош, как мой.
— Кафа священна! Это мой сок! Его не смеет касаться никто!
— Ничего. Я посмею.
Несмотря на отчаянное сопротивление Ригаса, он отобрал у него
— Так я и думал. Обыкновенная подкрашенная вода. Хочешь попробовать, Телл? Хочешь знать, почему у вас у всех, кроме Ригаса, по утрам болит голова?
— Ты поплатишься за это, проклятый проходимец!
Но, несмотря на гневные протесты Ригаса, Телл заинтересовался происходящим. Он взял бурдюк Ригаса, отпил из него несколько долгих глотков, медленно смакуя жидкость. Потом опустил бурдюк и долго, пристально смотрел на Ригаса.
— Я возьму его бурдюк, а он пусть теперь пьет из моего. Так будет правильно?
— Так будет очень правильно!
Лагур еще утром у первого чистого ручья заменил содержимое своего бурдюка и сейчас боролся с отчаянным желанием схватить бурдюк Телла и выпить его до последней капли. Вместо этого он плотно приставил отверстие бурдюка к губам Ригаса и сжал мягкую емкость свободной рукой.
Струя остро пахнущей жидкости потекла по подбородку Ригаса. Тот так сильно сжал челюсти, стараясь не пропустить жидкость из бурдюка в свой желудок, что побелели скулы.
— Если ты не ответишь на мои вопросы, я все-таки заставлю тебя напиться этой гадости, — пообещал Лагур, достав свой нож и приставив холодное острое лезвие к губам Ригаса.
— Хорошо. Я отвечу, — наконец сдался Ригас, до этого молча переносивший все угрозы Лагура. И только тут Лагур по-настоящему осознал, насколько опасен для человека сок Кафы. Возможно, ему придется бороться с остатками этой гадости в своем организме еще не один день.
— Что ты хочешь знать?
— Откуда я пришел? Как я появился в твоем селении?
— Этого я не знаю. Тебя принесли лаламы. Нас всех приносят лаламы.
— Да. Конечно. Или ты мне ответишь правду, или тебе придется выпить весь бурдюк сока. Тебе решать.
Видимо, эта угроза преодолела последний порог сопротивляемости Ригаса.
— Но тебя действительно принесли лаламы! Правда, Лык говорит, что он поймал тебя ночью в городе. Но кто же верит Лыку?
— В каком таком городе? Что собой представляет этот город?
— Много хижин, мало людей. Он там, на горе, куда ты так хотел попасть…
И тогда словно яркая вспышка света соединила в сознании Лагура отдельные разрозненные картины. Город, исчезновение Беатрис, поиски, ночное нападение…
— Кого еще принесли лаламы в ваш поселок?
— Только тебя. Ты был один!
— Но вместе со мной в городе были другие люди! И до того, как на меня напали люди Лыка, они похитили женщину из нашего
— Откуда мне знать? Мы не похищаем женщин! Нам не нужны женщины, у нас своих слишком много!
— Тогда кто?
— Возможно, пурлы, они специально охотятся за женщинами. В нашей деревне только за прошлый месяц они украли четверых.
— Кто такие эти пурлы и для чего им нужны чужие женщины?
— Пурлы живут с другой стороны горы. Они не охотники. Собирают корни, питаются травой, иногда ловят женщин…
— Ловят женщин? Для чего они их ловят?
— Они считают, что мясо женщин более нежное, чем мужское.
— Ты хочешь сказать, что они людоеды?
— По большим праздникам они едят чужих женщин, в остальные дни едят траву и корни.
— Телл, ты сможешь показать мне дорогу к месту, где живут пурлы?
— Тебе не нужен больше этот человек? — За все время допроса Телл не отводил глаз от Ригаса, он и сейчас смотрел на него. И никогда раньше на его бесстрастном, почти мертвом лице Арлан не замечал такой бури эмоций. Похоже, он даже не услышал его вопроса.
— Нет. Он мне больше не нужен. Пусть убирается ко всем чертям. Он все равно умрет от потери крови.
— Телл должен отвести этого человека к председателю. Председатель всем велел пить сок Ка-фы. А Ригас не пил. Он только следил, чтобы мы его пили, а сам не пил!
— Не волнуйся так. Все это делают. Все надсмотрщики и предатели лишь делают вид, что пьют яд вместе с остальными. На самом деле они пьют нашу кровь.
— Я не понимаю…
— Это неважно. Это я не тебе говорю. Так как же насчет дороги? Мне нужно найти женщину, которую у меня похитили.
— Тебя любят лаламы. Попроси их — лаламы знают дорогу. Я не могу. Мне нужно вести Ригаса к председателю.
Неделей раньше, когда отряд во главе с Арланом подошел почти к самым воротам, Беатрис почувствовала неожиданный рывок. Что-то зацепилось за ремни ее защитного костюма сзади и резким рывком приподняло над землей.
Прежде чем она успела понять, что происходит, прежде чем успела крикнуть, улица города, слабо освещенная нашлемными фонарями ее товарищей, оказалась далеко внизу.
Когда она опомнилась, было уже поздно звать на помощь. Маломощные рации их защитных костюмов пробивали плотную завесу помех всего на несколько метров.
Кажется, она все-таки закричала и беспомощно забарахталась в воздухе, словно рыба, выдернутая из воды. Но это уже не имело никакого значения. Панорама города под ней медленно поворачивалась и уходила в сторону.
Через несколько секунд ее окружила сплошная темнота, и она поняла, что находится уже за пределами плато, над черной пропастью тропического леса… До земли теперь было не меньше трехсот метров.
Приподняв руки над головой, она попыталась на ощупь определить, что ее держит в воздухе, и обнаружила на плечевых ремнях костяные крючья толщиной с моржовый бивень.