Часть 8 : Между свечой и звездой.
Шрифт:
— Значит… это и были симптомы вируса?
– прошептала она испуганным голосом.
Тишина.
— Я сделаю все, что смогу, чтобы сломать оставшиеся коды к файлам Джа'дур, - сказал Синевал.
– Может там есть что-нибудь. И если Калейна смогут найти, возможно он что-нибудь знает. Возможно…
— Нет, - внезапно сказал Шеридан. Деленн вздрогнула и посмотрела ему прямо в глаза.
– Сначала твой народ. Сосредоточься на них, а не на мне. У меня есть ещё год, ты сам сказал.
— Да, так утверждала Джа'дур.
— Времени достаточно. Сначала помоги
— Джон, - прошептала Деленн.
— Нет. Делай, что можешь для своих людей, Синевал. Они в первую очередь.
— Я… понимаю… я благодарю тебя, Старки… Шеридан. Помните, что я в долгу перед вами. Перед вами обоими. Если вы всё-таки позовёте, я…
— Я… надеюсь, ты не поймёшь это неправильно, Синевал, - твёрдо сказал Шеридан.
– Спасибо, что, по крайней мере, сообщил мне об этом, но… будь добр, не появляйся больше возле нас. Мы будем делать здесь всё, что сможем, но… держись подальше. И… если не возражаешь, мы сейчас уйдём. Мы хотели бы… побыть одни.
Синевал поклонился в знак понимания. Когда он поднял свою голову, они уже ушли.
Он вздохнул и вернулся к работе.
— Ты должна давать себе передышку.
Катс обернулась, услышав мягко упрекающий её знакомый голос. Она слегка улыбнулась, когда Козорр прохромал в комнату, его повреждённая рука опиралась на длинный посох, который он использовал при ходьбе. То, что он ходил без посторонней помощи, удивляло, так совсем недавно Калейн очень сильно избил его, но внимание Катс привлекла повреждённая рука. Та была обтянута тонкой перчаткой, но она знала, что скрывалось под ней. Кожа оплавилась, часть костей была уничтожена, пальцы обожжены… раны, полученные, когда он пытался спасти её от пытки, призванной сломать её тело и душу.
— А ты должен лечиться, - дерзко сказала она, продолжая улыбаться.
– Не верю, что твои врачи разрешили тебе вставать.
— Я чувствую себя достаточно хорошо, чтобы вставать со своей койки, так почему же я не могу немного прогуляться?
— Потому что ты едва ходишь, и потому что посох, на который ты опираешься, явно вот-вот сломается.
— Почётные раны, - сказал он, и широкая усмешка расколола его молодое лицо. Шрамы на его лице, казалось, танцевали.
– Получены в честном бою. В старые времена кто-нибудь сочинил бы песню, как я рисковал, защищая даму.
— Помечтай о своей песне, лёжа на своей кровати, мой благородный герой. Ты должен отдыхать.
— Ну, Да?
– Козорр прохромал через комнату и сел рядом с Катс.
– И это говорит та, что сама не спала больше двух дней, и о которой Сеч Дархан беспокоится, как бы она не загнала себя.
— Сеч Дархан слишком много болтает.
— А ты не достаточно.
– Он улыбнулся.
– Ты так мало разговариваешь со мной, что я иногда почти забываю звук твоего голоса.
— Годы тишины, потому что я боюсь, никто не захочет услышать то, что я должна сказать. Я - или моя каста.
— Старшие времена прошли.
– Козорр протянул здоровую руку и обнял её, мягко потянул от экрана компьютера, где она подсчитывала
– Я обещаю тебе… твоя каста получит все признание, которого она заслуживает, и ты вместе с ними. Синевал обещал это.
— Я не слышала таких обещаний.
— Хорошо… я уверен, что он пообещает это… когда найдёт время. Он очень занят.
Катс, не спеша, изучала своего компаньона. Она знала его раньше, но но никогда не обращала на него особого внимания. Он присутствовал при убийстве Хедрона в Тузаноре, и тогда он был просто ещё одним воином. Но в Сером Совете… он, похоже, был чуть ли не единственным, на кого её пытка произвела впечатление, и единственным, кто попытался помочь ей, хотя это стоило ему руки и едва не стоило жизни.
Он часто казался старше, чем был на самом деле. В действительности он был одним из самых молодых сатаи, насколько можно вспомнить, даже немного моложе Деленн, когда началось её возвышение. И всё же в его глазах… оставалось ещё немного молодости, хотя гораздо больше там было опыта. Только, когда он улыбался, он казался счастливым, а он улыбался только, когда был рядом с нею.
— Ты… восхищаешься Синевалом, верно?
— Я буду следовать за ним до самой смерти. Я буду жить ради него, и умру ради него.
— Кое-кто может назвать это богохульством.
– Катс хорошо знала Кредо Рейнджеров. Мы живем ради Единственного, мы умрём ради Единственного. Единственным был Вален.
— Пусть говорят. Мне всё равно. Я всегда буду следовать за ним… -предложение осталось недосказанным, и Катс думала, что знает, что там должно было быть.
— Ладно… - стеснительно сказала она.
– Если ты не будешь отдыхать, то тогда может быть поможешь мне здесь. Наши запасы продовольствия ужасно малы… Объединённый Совет… Казоми Семь предложил нам помощь, и я пытаюсь определить, в чём мы нуждаемся больше всего.
— Как интересно, - заметил Козор.
— Сеч Дархан занимается обороной и организационными вопросами, я занимаюсь продовольствием и медициной. А ты, мой благородный воин, должен отдыхать… раз не можешь мне помочь.
— О… нет. Я могу тебе помочь. Это так увлекательно. Продовольственные запасы. Очень… важно. Покажи мне…
Катс так и сделала, и вдвоём они управились с работой почти так же быстро, как если бы она делала это в одиночестве. Пусть даже и так, она не возражала. Ей была рада компании того единственного воина, на которого ей не нужно было озираться со страхом.
Синевал всё ещё работал, когда дверь его комнаты открылась. Он был раздражён тем, что его отвлекли, все его мысли были заполнены припасами, медицинским оборудованием и оборонительными системами.
Это была Дирон.
Она медленно вошла внутрь и посмотрела на него тяжёлым взглядом. Затем она посмотрела на охотников за душами позади него. Её лицо помрачнело.
– Мне сказали, что вы будете здесь. Мне сказали, что вы совсем не отдыхаете. Мне рассказали ещё много чего о вас. Надеюсь, большинство из этих рассказов было ложью.