Часть четвёртая
Шрифт:
– Так моё лицо видел Камолов, - пространно заметила я.
– Верно, Инц. Такой подход к прорисовке моделей несколько увеличивал нагрузку при прорисовке в поле зрения, но значительно снижал расчёты для определения поведения большинства объектов за пределами обзора. Идею не совсем поняли разработчики того времени, а потом резко появилась новая идея, и про эту благополучно забыли. Ты верно подметила, Инц, Камолов действительно видел у тебя вместо головы неопределённое пространство его состояний. Это потому, что так система объявляет тех, кто не примкнул ни к одной команде. Ты - неавторизованный игрок,
– А с ботами тогда что?
– спросила Джессика.
– У них на голой проекции есть одно фиксированное состояние? Этой дебильной улыбки?
– И снова верно! Девочки, да вы меня удивляете...
– Подожди, - сказала Вивер.
– А почему тогда она видела остальных с нормальными лицами?
– Во-первых, потому, что образ собственного тела не так просто вывести из головы. Это во сне ты можешь быть кем угодно. В мечтах можешь представлять себя кем угодно. А в реальной жизни тело живёт и чувствует, в каком оно состоянии, каких габаритах и прочих параметрах. Это проявляется во многом - центр тяжести, координация движений, ощущения от органов чувств и так далее. Ты, кстати, сама мне это когда-то объясняла.
– Да, но я не подумала, что тут это явление применимо.
– Применимо. Во-вторых, симуляция распределяет роли, в зависимости от занятой игровой позиции, и каждый получает свой набор опознавательных знаков и моделируемых на их основании образов. Это не образы игроков находятся в неопределённом состоянии до идентификации, это симуляция искажает моделируемый объект, если тот не имеет признаков идентификации. Или моделирует в зависимости от знаков идентификации. Вот смотрите...
Алекс перемотал запись до того места, где я начала отстреливаться от толпы приближающихся чудищ и ткнул пальцем в одного из монстров.
– Это, - сказал он, - Камолов. Так его увидела Инция под воздействием моделирования ситуации. Как только ей сняли повязку, он стал снова в её глазах тем, кем и был. Как и все остальные. К слову, интересно, как вас видели игроки с той стороны? Как морозных демонов, что ли?
– Блин, а как ты их отличаешь?
– спросила Джессика.
– Там же целая куча не существующих моделей.
– Там просматриваются несколько нюансов владения оружием, присущих только Камолову.
– Это каких же?
– Девочки, вы как-нибудь присмотритесь к нему сами и всё поймёте.
– Ладно, откуда тогда берутся модели всех остальных, кто не является проекцией наших студентов?
– спросила я.
– Очевидно же, Инц - пространство координат растянуто на всю область моделируемого мира. Вот симуляция и выхватывает любую необходимую область для моделирования любого нужного ей объекта. Вернее, это ты выхватываешь область, просто поворачивая свой взор на что-то...
– Так, стоп!
– сказала Джессика.
– К чему ты всё это рассказал? Про многопозиционные полигоны и прочее. Ибо, чувствую я, мы тебя опять где-то не вовремя прервали.
– Заметила, да? Молодец. Да, действительно прервали. Проблема заключается в том, что само по себе явление этих многопозиционных полигонов - это сугубо частное технологическое проявление, реализация странной идеи, которая не прижилась даже у нас. Вряд ли, чтобы высокоразвитые
– На что ты намекаешь?
– Это больше похоже на практический экскурс в историю развития виртуального моделирования. То есть - показать на практике суть задумки. Или того, как понимает её тот, кто о ней где-то читал, видел или слышал.
– Барбара, что ли? Ты на неё намекаешь?
– Верно. Только она в нашей компании могла про такую экзотику знать. Ну, кроме меня. И вот что удивительно - проекция использует концепцию из области познаний того, кто вообще отсутствует в игре.
– В смысле?
– не поняла я.
– А ты помнишь, где тебе в игре встречалась Барбара?
– спросила у меня Вивер.
Я задумалась. А ведь точно... даже на последней битве её не было.
– А когда вы это заметили?
– спросила я.
– Когда стояли позади тебя и наблюдали, как вы все с двух сторон гасите в пустоту. Логично было, что ситуация построена таким образом, чтобы в ней участвовали все игроки. Вот одного мы и не досчитались.
– Забавно то, что её присутствие упоминается в игре, - заметил Алекс.
– Где?
– не поняла я.
– А вот тут, - с этими словами Алекс перемотал обратно на то место, где я подслушивала разговор Нимуша с Каролиной.
Да, прослушав их разговор ещё раз, я была согласна с Алексом, что речь идёт именно о ней. Судя по тому, что рассказывала Джессика о событиях на базе в секторе TX, факт, что часть из них в довесок ко всему оказались ещё и зеленокожими во втором поколении, был воспринят нашими студентами... своеобразно. И это в будущем могло привести к каким-то серьёзным проблемам. Но вот тот же Нимуш попытался переступить через свои смешанные чувства, оставшись верным своей романтической привязанности к Барбаре. Возможно, в её глазах ему это и удалось, но судя по всему, его самого всё ещё гложет вопрос о том, как жить с этим дальше, с той точки зрения, что от его подруги в будущем могут отворачиваться люди.
– Но нам всё это практически ничего не даёт, - сказала Вивер.
– Мы всё ещё не понимаем смысл игры и не видим, как их оттуда вытаскивать.
– Кое-что мы всё-таки имеем, - сказал Алекс.
– Для начала, обязательным условием игры является присутствие всех игроков. Ну, кроме Барбары. Заметьте, как только убили Камолова, симуляция отправила мир на перезапуск...
– Так вот что это было!
– воскликнула я.
– Блин, но почему в таком виде? Почему океан с неба?
Алекс разочарованно вздохнул. Я знала этот вздох. Я опять что-то не то сказала, чего от меня ожидали. Алекс вопросительно посмотрел на Вивер. Вивер поучающим тоном сказала:
– Я тебе когда-то уже говорила, что они не могут знать всего того, что известно тебе, как, кстати, и наоборот. Даже с открытым доступом к информации, у них должен быть какой-то стимул для её изучения. Это ты себе такие стимулы на пустом месте придумываешь, а они так не умеют. Пусть она и лучшая среди всех, но всё ещё не настолько любознательна, как тебе хотелось бы. Вот откуда ей было знать, что в ближайшее время ей пригодится история развития игростроя?
Алекс всё ещё смотрел на Вивер. Он чего-то от неё хотел. И она сдалась.