Часть игры
Шрифт:
* * *
Как только вышел за пределы Гильдии, Лони вскинул сумку на одно плечо. Он шел через большой город из деревьев. Это и была A’Грайхлонна.
Дорога была чистая, вымощенная гравием и природными каменными плитами. Сады и беседки были увиты усиками лоз, украшающими их своими блестящими зелеными листьями и цветущими бутонами. Здания на земле, построенные из дерева и камня, встречались здесь чаще, чем во внешних поселениях. Но этажи домов на деревьях бесчисленным множеством уходили вверх,
Лони прошел бесчисленные сады с тяжелыми кипами цветов, не замечая их. Каждый дюйм города казался бережно взрощенной семьёй, отличавшейся от природного ландшафта лишь плотностью зарослей. Но, как и во дворе Гильдии, Лони находил все слишком ухоженным... слишком преднамеренным.
Он жаждал чего-то еще. Пока он шел, его ум сбежал в те места, где он был счастлив: в сказки и мифы, рассказанные его бабушкой, о предках его народа, которые покинули эти места, возможно, тысячу лет назад под руководством великого Сорхкафаре – «Света на траве».
Он все еще мог услышать магию в ее голосе, когда она мягко произносила...
«В конце войны, когда казалось, что все потеряно, Сорхкафаре взял ветку Хармуна, огромного дерева в центре Айоннис Ллхоин - Первой Поляны, что до сих пор с нами. Затем он собрал тех, кто готов был следовать за ним и увёл их на восток. Он оставил свой народ позади, и никто не знает, почему, но люди еще несколько поколений шептали истории его великих военных подвигов. В любых рассказах, которые до сих пор упоминают его и его последователей, они теперь называются только как Отступники. Что с ними произошло, никто по-настоящему не знает...»
В истории значилось ненамного больше. Только недавно в Гильдии пришли к домыслу, что Сорхкафаре поселился где-то на Восточном континенте.
Бабушка Лони покинула их несколько лет назад, и он все еще скучал по ней. Она была единственной из его семьи, кто говорил с ним. Но он не мог перестать думать, как эти неистовые, смелые люди покинули это место и ушли, чтобы создать новый мир на Восточном континенте. Он мог почти увидеть их потомков в уме: яростно-независимых, без необходимости разбивать прекрасных садов и совершенных жизней, вкладывая это в выбор профессии и жизненное предназначение.
Он также интересовался, не поэтому ли он всегда чувствовал себя так неуместно, не скучал ли по тому времени, когда жизнь была бы полностью открыта для него, а не предоставляла выбор мест, куда можно вписаться. Он не был своим в родительском доме. Он чувствовал, что не принадлежит этому городу, этому народу. Возможно, в действительности ему следовало принадлежать к потомкам тех, кто давно ушел с Сорхкафаре.
Придя в себе, он понял, что достиг дома своей семьи, большого каменного сооружения на западной стороне города. Усыпанная цветами плеть розы персикового цвета пролегла над входом: его мать обязательно срывала увядающие цветки, так что роза всегда выглядела совершенной. Недалеко была конюшня, поскольку его брату и отцу нравилось держать своих лошадей поблизости. Он не был готов встретиться лицом к лицу с любым из них.
К его огорчению, все три члена его семьи стояли у дома, ожидая его.
– Ты почти опоздал, - сказал отец.
Как всегда... Он прибыл вовремя, и все же отец сказал, что он почти опоздал.
– Почему ты не сменил одежду?
– спросил его мать.
– Что-нибудь другое было бы предпочтительнее.
Лони осмотрел себя, свое длинное одеяние посвященного. Мать была права: он должен был подумать головой и переодеться, прежде чем покинуть Гильдию, а не упаковывать с собой штаны и рубашку.
Его отец и брат были яркими примерами лучших из шейиф. Их янтарные глаза светились от солнечного света на смуглых треугольных лицах. Они носили свои пшеничного цвета волосы, стянув серебряными кольцами сзади в высокие хвосты, так что узкие кончики вытянутых ушей было ясно видно. Они были одеты в желтовато-коричневые кожаные одеяния с поясами из стальных сочленений, соответствующих сверкающим эполетам на их плечах. Длинные и узкие, слегка изогнутые рукояти мечей торчали над их правыми плечами.
Стоя бок о бок, они могли бы быть впечатляющими, но не для Лони. Он видел их всю свою жизнь.
Его стройная мама была почти такой же высокий, как и отец. Она прихотливо уложила свои светлые волосы, аккуратно собрав их на затылке и оставив нескольких тщательно выбранных локонов свисать свободно. Она надела белое платье без рукавов и ажурные деревянные браслеты. Даже Лони пришлось признать, что она выглядит прекрасно.
Лони, напротив, был ниже, чем любой из них. Его глаза были достаточно темными, чтобы считаться светло-коричневыми, как и его волосы, которые он забыл расчесать утром.
– Извиняюсь, - сказал он, - Есть ли у меня время, чтобы переодеться?
– Нет, - сказал отец, немного поворачиваясь вправо.
Услышав стук лошадиных копыт, Лони понял, что их гости прибыли. Во главе процессии он увидел широкоплечего мужчину средних лет, который слез с лошади и вежливо поприветствовал отца Лони. Это, должно быть, и был отец будущей невесты.
– Очень любезно со стороны вашей семьи приветствовать нас,- вежливо сказал он.
После этого, Лони безнадежно растерялся, так как несколько молодых, одна женщина средних лет, и пожилая были также приветливы. Также были молодые люди — вероятно, братья — и Лони был не в состоянии поддерживать эту манеру поведения, когда его отец указал на него:
– А это наш младший сын, Лони, он учится в Гильдии.
Это звучало достаточно респектабельно, но он чувствовал, как несколько пар глаз сверху вниз оглядели его растрепанные волосы и цвет мантии. Их изучение не продлилось долго. Он не стоил слишком многого внимания.
Тогда невысокая молодая девушка выступила вперед сквозь толпу гостей. Широкоплечий мужчина повернулся и сказал:
– Моя младшая дочь, Алианна.
Лони взглянул на Даффиеда. В глазах брата вспыхнула гордость. Это, должно быть, и была перспективная невеста.