Часть третья
Шрифт:
Охранник вернулся к машине. Борис, приспустив боковое стекло на сантиметр, сказал:
– Пусть подойдут сюда.
Белок с Болтоном подошли к машине. Белок, демонстративно играя ключами от своей машины, дабы подчеркнуть роль миротворца, козырнул и сказал:
– Выходи, не бойся. Мы люди более высокого полета, чем ты, и у нас капиталов в несколько раз больше, чем у тебя, так что пачкать руки мы не станем, по крайней мере, сейчас.
– Что вам от меня нужно?
– спросил Борис, выходя из машины.
– Ты должен нам платить, как все честные бизнесмены. Команда Тимура
– Сколько же я вам должен платить в месяц?
– Пять тысяч баксов ежемесячно, - сказал Белок.
– Я не могу платить такие деньги, - сказал Борис.
– У меня дояров так много, что я не знаю, куда от них деваться. Вы, должно быть, переоцениваете мои возможности.
– Тогда будешь платить десять тысяч в месяц. Мы знаем, сколько у тебя магазинов, какой у тебя доход, где ты живешь, на ком женился во второй раз, короче, мы знаем все о тебе и таких как ты. Если ты будешь кочевряжиться, наши ребята встретят тебя в другом месте, и ты отправишься за Тимуром.
Сказав эти слова, Белок с Болтоном сели в свой Мерседес и уехали. У Бориса уже было испорченно настроение и ему работалось плохо. В двенадцать позвонила Матильда. Она по голосу определила, что что-то случилось.
– У тебя неприятности, мой дорогой?
– Приблизительно, - ответил он нехотя.
– Чем я могу помочь?
– Никто мне помочь не может, кроме меня самого. Я скоро приеду, мне не работается сегодня.
В час дня он уже был дома и рассказал Матильде о визите бандитов.
– Плати ты им, сколько просят, пусть подавятся. Жизнь дороже денег всех вместе взятых. Сейчас очень опасное время. Может тебе бросить этот бизнес. Уедем в другую страну, и будем жить спокойно, - предложила Матильда.
– Я не могу уехать из своей страны. Поговорка: где родился, там и пригодился, относится ко мне, как ни к кому другому. Поедем сейчас на дачу, там пообедаем. Я напьюсь сегодня, предупреждаю заранее.
– И хорошо, я не видела тебя, выпивши ни разу. Посмотрю, как ты будешь себя вести. Если начнешь буянить, я куда-нибудь убегу.
– Ну, это тебе не грозит, - сказал Борис, поглаживая ее руку.
В два часа дня он уже сидел за рулем бронированной машины, а внутри была Матильда с тремя детьми. За ними следовала машина с охраной.
Мать Матильды Вероника Семеновна с ранней весны и до поздней осени безвыездно жила на даче, выращивала огурцы и помидоры, убирала комнаты, готовила завтраки и обеды, когда приезжали Борис с Матильдой. Забор из алюминиевого профиля производил впечатление богатого дома, поэтому охрана действовала круглогодично. Матильда приезжала с детьми, но не оставалась на ночь, а возвращалась к мужу. Обслуживающий персонал на даче был довольно значительный. Это няни, воспитатели, уборщицы, истопники, охрана. Два работника посыпали красным песком дорожки, поливали цветы.
– Мне здесь очень нравится. Речка только маленькая, - сказала Матильда мужу, когда они приехали.
– У нас бассейн, какая тебе речка, - сказал Борис.
– Вода подогревается, плавай, сколько хочешь.
– Побродим по лесу?
– Я не возражаю, только мы оденемся в рабочую одежду, дабы не привлекать
– Я боюсь не только за свою, но и за твою жизнь.
– Да, сейчас трудное время, - согласилась Матильда.
– Взял бы отпуск недельки на две.
– Хоть на год. Надоел мне этот бизнес. Я чувствую, что хожу по лезвию бритвы.
– Давай уедем далеко, далеко. Всех денег не заработаем. А потом нам и нашим детям на жизнь хватит. Куда-нибудь в глухомань, где нас никто не знает.
– Куда угодно, только не из своей страны. За рубежом я чувствую себя не в своей тарелке. Но... на кого оставить магазины? И весь наш бизнес?
– Пригласи полковника Обормоткина, он производит впечатление порядочного человека и его супруга Лина тоже.
– Да, пожалуй, можно рискнуть.
43
Полковник Обормоткин звезд с неба не хватал, он нуждался в сильной личности, которая бы руководила им, а что касается самостоятельной работы, особенно в части принятия тех или иных решений, то тут он плавал и мог, в пылу неожиданно нахлынувших на него чувств, допустить ошибку, на первый взгляд совершенно безобидную. Но обычно приводившую к нежелательным последствиям. С Димой он тоже дал маху, ибо, в первые же полгода работы интендантом, Дима разрушил хозяйственную деятельность дивизии настолько, что сам командующий генерал Подметкин схватился за голову и потребовал немедленно заключить виновника под стражу. Но Димы к тому времени и след простыл.
Борис определил своему заму Обормоткину тысячу долларов в месяц, но о том, чтобы оставить его вместо себя командовать значительной частью рынка, заключать торговые сделки, вести дипломатическую войну с рэкетом и представителями власти, пока не могло быть и речи. Борис все же питал надежду, что уже через три-четыре месяца дисциплинированного полковника Обормоткина, можно будет оставить на недельку вместо себя, а самому отправиться на море, либо отдохнуть у себя на даче.
Никто не знал, каким состоянием обладал Борис, а все, кто сдавал выручку, только догадывались о размерах несметных богатств своего хозяина, иногда спорили, путаясь в расчетах, равно как и правоохранительные органы и бандиты, которые доили его умеренно, не зная, сколько же миллионов долларов у него в загашнике.
Борис, а в этом его активно поддержала и его супруга Матильда, делали все, чтобы не особенно бросаться в глаза окружающим. Квартира и дача с хорошей отделкой, но без излишеств, две машины, личная охрана - вот все показатели для бизнесмена средней руки.
Матильда одевалась не кричаще, а Борис появлялся на работе в потертом костюме, да истоптанных туфлях. Активный образ жизни и умеренное питание позволяли ему сохранять спортивную фигуру, выглядеть моложаво, так что его юная супруга Матильда, с которой он состоял уже около пятнадцати лет в браке, почти сравнялась с ним по внешнему виду. Бориса выдавали только волосы, которые с каждым годом все больше и больше стали покрываться пеплом и редеть на макушке.