Частная Академия
Шрифт:
— Конечно. Для нее это такая же сделка, как и для меня, дед.
— Вы хоть общаетесь?
— Нет. Зачем? Это все, о чем ты хотел поговорить?
— Почти. С каких это пор ты решил заняться бизнесом? Я ушам не поверил, когда мне доложили о твоей поездке. Ну как, удалось продавить Лебедева на сотрудничество?
— Ты же знаешь, что нет. Пока нет.
— Помощь нужна?
— Я сам. — На этот раз я сдерживаюсь и добавляю вполне вежливо: — Но спасибо.
Никогда не приду к тебе за помощью. Только палки в колеса не вставляй, а дальше я точно
— С чего вдруг такое рвение, а? Сколько лет я пытался тебя заинтересовать, а тут даже бизнес-план написал. Неплохой, кстати. Сам расчеты делал?
— Сам.
Замолкаю, потому что не хочу продолжать. Не хочу, чтобы вытряс из меня, благодаря кому я начал шевелиться. Тогда и правда решит, что у меня с Мирой что-то есть. И я ее потеряю. А я не хочу в ней разочаровываться.
— Ну сам так сам. Смотрю, настроение отличное у тебя. Значит, я могу не волноваться из-за твоего дня рождения? Артем, пора уже выбросить из головы ту историю.
— Пока, дед. Спасибо, что не забываешь.
— Так ты не даешь, слава богу! Ладно, на связи. Увидимся на открытии онкоцентра. Надеюсь, не заставишь старика краснеть.
Отключается, не дав мне попрощаться. Да я и не в обиде. Сам рад, что разговор окончен. После него остается неприятный осадок, хотя пока не могу понять почему.
Чтобы отвлечься, уже дома пересматриваю несколько видосов, которые мне слили. Выбираю один и звоню знакомому парню из саппорта академии:
— Вот этот ролик запули по всем номерам, которые есть в моем чате. Сейчас дам доступ к нему. Да, рассылку сделай завтра на большой перемене. Вместо десерта пойдет.
Глава 43
Первый день в академии после болезни проходит вполне сносно. Не знаю, как я написала проверочную, но Демьянов всю пару меня упорно игнорировал и даже не взглянул, когда я положила свою работу на его стол.
Мои пацаны со мной по-прежнему не разговаривают, сторонятся. И конечно же появление Артема вместе со мной точно не прибавило мне популярности. Как учиться здесь четыре года с ними, я не представляю!
Особенно если в следующем году здесь не будет Баева! Меня передергивает от этой мысли, пытаюсь успокоить себя тем, что до сентября столько времени, что я обязательно что-нибудь придумаю.
— Привет, Мирослава. Как жизнь? — Меня останавливает в коридоре перед второй парой знакомый белобрысый кабан. Тот самый, который тряпку мне под ноги кидал, а потом Артем велел ему следить, чтобы меня не обижали в группе.
— Нормально, — осторожно отвечаю я. — Спасибо!
Мне не очень комфортно с ним стоять, поэтому стараюсь побыстрее от него уйти, но он не отстает, несет какую-то чушь про погоду, про то, что скоро будет какая-то научная конференция и он на ней станет выступать.
— Слушай, чего надо? — спрашиваю, когда уже подхожу к большой аудитории, где у нас полкурса слушает лекции по истории. — У меня пара, у тебя тоже, кстати.
— Темный велел присмотреть за тобой. Так что если надо, я за тобой и в бабский сортир пойду.
На широком лице
Мимо, едва не задев меня, пробегает какая-то светловолосая девушка в серых легинсах и длинном объемном свитере. Из ее открытого рюкзака выпадает толстая тетрадь, девушка оборачивается, и я вижу ее лицо.
— Яна? Савицкая?!
С трудом узнаю нашего бывшего куратора. Небрежно стянутые в хвост волосы, бледное лицо, вообще никакой косметики, а главное, взгляд — потухший и затравленный какой-то. Она дергается от моего возгласа, но ничего не говорит, быстро забирает тетрадь и убегает.
— Янка совсем сдала, — комментирует кабан; я даже имени этого парня не знаю. — Давай, шагай на пару, только гляну, куда сядешь. Сам место выберу, окэ?
Класс! Но ругаться бесполезно: он так боится Баева, что сделает все, что тот ему скажет, а я теперь и в академии как заключенная.
На перемене все повторяется. Ко мне даже Макс не рискнул подойти — сижу и обедаю в одиночестве. И вовсе не в гордом.
А в самом центре в столовке сидит… Стэн и обнимается с Ингой. Им весело, они довольны и плевать, что по их прихоти меня чуть не покалечили. Никогда не забуду, что говорила Лика про Ульссон.
Инга, словно чувствуя мой взгляд, оборачивается. Улыбка сходит с ее лица, мы долго смотрим друг на друга, как будто соревнуемся, кто не выдержит первой.
Наконец Шумский ей что-то говорит и она отвлекается. Они смеются, а потом оба поворачиваются ко мне. Стэн игриво подмигивает и машет мне рукой. Со стороны может показаться, что это дружеский жест, но меня накрывает ярость. Как же хочется подойти и высказать им все, сказать, какие они мерзкие, отвратительные люди! Успокаиваю себя тем, что, по крайней мере, сейчас они до меня не доберутся. Но наш разговор с Ингой не окончен.
Сразу после последней пары получаю эсэмэску от администратора Филиппа Ивановича:
«Артем Александрович велел прислать за вами машину в академии. Вас ждут на парковке у главного корпуса».
В пентхаусе Баева нет. Успеваю убраться, сходить в столовку пообедать и наконец-то сесть за учебники. Я так изголодалась по нормальной учебе, что теряю счет времени. В академии нервно — все внимание уходит на людей вокруг, а здесь я могу полностью сосредоточиться на том, что люблю.
И все-таки одна вещь меня тревожит. Долго думаю, как поступить, даже отвлекаюсь от механики, но когда принимаю решение, то успокаиваюсь.
И до полуночи благополучно засыпаю.
Утром вижу в телефоне эсэмэску от Баева:
«Выезжаем через 10 минут».
И тебе доброе утро, Артем!
Интересно, когда ему надоест играть в заботливого рыцаря и он снова превратится в надменного мизантропа? И главное, буду ли я скучать по его опеке? Баев вызывает во мне противоречивые чувства. Я вообще не понимаю, как к одному и тому же человеку можно столько всего испытывать — ненависть, злость, неприятие и благодарность, теплоту, доверие. Как такое возможно?!