Частная детективочка или кодекс локального апокалипсиса
Шрифт:
– Я попрошу Катю и других прихожанок поспрашивать про подходящую квартиру,- предложил Гера.
– А если они нарвутся на убийцу со своими распросами? Лучше пусть Алькины клевреты. Да и, по большей части, дома принадлежат клану, хотя бы номинально. Незаконнорожденные не имеют права собственности. Так что у Алика есть своя бухгалтерия по недвижимости. Ты бы, Гера, с ней поработал, вместе с канцелярией босса. Ты скорее увидишь что-то подозрительное. А Тимку туда вряд ли пустят. Он у нас представитель власти. Так что ты, дорогой,- я, с серьёзным видом, раздавала указания,- пошерсти инфу по секте. Может есть всё таки какие-то
– Не интересовался..
– Ладно, я у Катерины спрошу. И Петьку отправь к Торину. Пусть он с ним поговорит о возможной причастности диггеров. Ну там, по путям отхода или.. пусть спросят у Витькиного семейства по поводу секты морлоков. Может ли быть какая-то связь?
Назначеная встреча была поближе к обеду и мне не очень хотелось приходить туда голодной. Когда я голодная, то обороты моей речи ставят в тупик не только чувствительного Тимура, но, порой, и боевиков моего криминального босса. Не думаю, что разговор в таком ключе был бы продуктивным среди священнослужителей.
Катерина, для которой мой успех был первоочередной задачей, поступилась всеми своими правилами по поводу регулярности питания и накормила меня всем, чего я пожелала. Моя довольная рожа ошарашила Тимку, когда я влезла к нему в машину. На встречу меня должен был отвезти он. И такой вид был ему в новинку. Обычно я всю дорогу подкалывала его и изводила намёками на наши будущие нежные отношения. Что смущало его и ставило в неудобное положение. Но сейчас я была сыта и благодушна. Кроме того, мы давно не виделись, и в мою детскую влюблённость вмешались чувства Торина. Моё непривычное молчание нервировало Тимура.
Он с напряжением поглядывал на меня всю дорогу, ожидая привычных подвохов и вздохнул с облегчением, высадив меня у тенистого сада, за которым угадывались толстые стены старинного здания. Любят святые отцы старину. И за дело. Дорожка, ухоженная и уютная, над которой нависали ветки большущих деревьев, вела к высокому крыльцу с каменными ступенями. Массивная дверь со стилизованным под старину звонком и камерой видеонаблюдения встроенной в лепную скульптуру.
Я позвонила. Дверь открылась, как будто за ней уже какое-то время стоял, ожидая меня, молодой, слегка косящий в сторону взглядом, монашек. Он кивнул и молча, даже не оглядываясь, пошёл к широкой лестнице. Чувствуя себя глупо, как в незапланированной съёмке фильма про изгнание нечистых духов, я почти бежала за очень быстро идущим служкой. Хотелось дёрнуть его сзади за рясу или крикнуть, не гадость какую, а просто крикнуть, чтоб услышать эхо.
Моё благодушие начинало испаряться, когда мы оказались в довольно небольшой комнате с очень высоким потолком. Отчего она казалась почти колодцем. Роспись на потолке вообще уводила его куда-то в заоблачную даль. Но задирать голову, разглядывая потолок, было бы ещё глупее, чем предыдущий бег за молоденьким святошей, который выглядел так, как будто убегал от домогающейся его юной грешницы.
Я могла ожидать чего угодно, хоть сидящего на подобии трона надменного патриарха, но получила маленького сладкого кругленького дяденьку на стуле с прямой высокой спинкой и маленькой скамеечкой под ногами, который, как и положенно, с умным видом листал страницы какого-то фолианта. Декорация? Или он действительно так проводит время?
К моему
Священник изучал моё притворно-невинное выражение лица, а я не спешила. Торопиться должен был он. Занятой серьёзный человек. А я так, девочка-припевочка. Чего тут делаю, не понятно.
– Чем я могу тебе помочь, дитя?- не выдержал он, наконец,- я слышал о тебе много, что, на первый взгляд, не соответствует твоей молодости и наивному виду.
– А вы забудьте о них,- резковато ответила я, внезапно приостановив суету на стуле,- следствие вещь малоприятная для всех, кто с ним соприкасается. Мы с вами в какой-то мере коллеги. Я тоже пришла за исповедью. И чем правдивее она будет, тем легче мне будет разобраться в гибели вашего коллеги или собрата по вере. Как будет лучше?
Он немного отпрянул, от, мгновенно изменившегося, выражения моего лица. А я продолжила по наитию шокировать его.
– Вы должны понимать, что его тело уже открыло мне все тайны. Теперь мне нужна его душа.
Священник вздрогнул и его рука непроизвольно потянулась со щепотью ко лбу. А монашек попятился и выскочил за дверь.
– Не бойтесь, во мне не сидит злой дух,- вновь возвращая обаятельную улыбку мягко сказала я,- специфика работы. Я должна вам дать понять, что вы должны воспринимать меня всерьёз. Да, мне не много лет. Но я выживаю в этой непростой жизни как умею. Посмотрите сквозь это детское личико и поймите, я много знаю и много уже прошла. Я могу хотя бы попробовать помочь вам. И, чтоб помощь была как можно более действенной, попробуйте скрывать как можно меньше. Обязуюсь тайну исповеди сохранить.
Теперь моё лицо было очень серьёзным. Я могла только надеяться, что моя небольшая провокация хотя бы вызовет интерес у святого отца. В психологических играх нам не ровняться.
– Даже если я буду очень стараться, девочка, ты не услышишь никаких грязых сенсаций.
Он действительно быстро пришёл в себя.
– А почему вы уверены, что я их жду?
– Это одна из вполне нормальных версий для детектива, что жестокое убийство предполагает поступки, которые могли бы его если не оправдать, то хотя бы объяснить. Я не детектив, но жизненный опыт мне бы подсказал то же самое, если бы я так хорошо не знал отца Петра.
– То есть вам ничего подобного в голову не приходит?
– Нет, детка. Я полагаю, что тебе захочется поговорить с его семьёй. Брат Никон,- он кивнул в сторону двери,- тебя отведёт в его дом. Чем ещё я могу тебе помочь?
– Я подумала, что могло быть что-то в его публичных проповедях, что подтолкнуло одного из прихожан. Может не совсем адекватного. Или с какими-то тёмными идеями. Возможно выбирающего подходящую жертву для их реализации. Если он был таким праведником, как вы говорите, это могло стать ещё одной причиной для его выбора.