Частная детективочка или кодекс локального апокалипсиса
Шрифт:
У меня вспотел лоб. Кружилась голова. Всё потому, что я решила, хоть через не могу, но попробовать привыкнуть к своему "собачьему носу". Тут он реально может жизнь спасти. А плохое самочувствие выглядит вполне нормально по моей легенде наркоманки, находящейся долгое время без дозы. Вон, девчонка совсем скрючилась.
– Эй, ты давай не подыхай, подруга,- я сжала её плечо довольно грубо,- мне напарник нужен. По одному не выжить. Надо же спать когда-то.. Посиди тут, конфетку дам.. Тебя как зовут?
–
– Ну, вот, не тошни, Ксеня, я тут кое-чего припрятала. Такие как мы всегда в зоне кончают, если спрыгнуть не удастся. Я пробовала.. не вышло. А я, о себе любимой, хоть как, а позаботилась. Больше некому.
– Ты что, сирота?- через силу попыталась изобразить интерес моя новая подруга.
– Тебе что за дело?- не стала я выдавать лишние подробности из биографии. Забудешь что-то, выкручивайся потом.. А моя злобность, для ломки, так естественна, что девочка даже не среагировала.
Я юркнула в цех, подозрительно оглядев округу, и вскоре вернулась с потрёпаным рюкзачком. Синдж ободряюще глянул на меня из-за груды мусора и понятливо фыркнул, когда я болезненно скривилась от, намертво въевшегося в стены, едкого запаха химикатов. В куче поблёскивали, до сих пор не потерявшие покрытия, никелированные детальки. Синдж тоже блеснул глазом и скрылся из вида. Но я почувствовала, что не одна, и страх начал таять.
Фляга в моей руке была открыта и я хлебнула из неё, как будто только что закинулась и, оглядываясь и прикрывая Ксеню своим телом, впихнула ей в руку таблетку. Потом подала воду. Девчонка поняла. Торопливо, делая вид, что отирает лицо, сунула в рот стимулятор и стала жадно пить. Мне пришлось отобрать фляжку.
– Тормози,.. надо сначала найти где можно её снова наполнить.
Девочка восхищенно и благодарно посмотрела на меня и быстро закивала. Дальше она плелась за мной, как на поводке.
Когда сидишь дома, рядом с теми кто любит тебя и заботится о тебе, очень легко ёрничать и строить из себя крутого перца. Я даже не думала, что присутствие Герасима так изменит меня. Появилось то чувство защищённости, на которое я, при своём образе жизни, не имела права. Рассчитывать только на себя - вот что должно мобилизовывать мои мозги. Теперь приходилось втискиваться в слегка подзабытые рамки.
Голова моя вертелась флюгером по ветру, точнее, против ветра. Человеческий след, вот что мне было необходимо. Проигнорировав терпкие мужские запахи, я выбрала специфично женский оттенок, чуть сладковатый. Хотя оба следа изобиловали кислой вонью немытого тела с едкой химической составляющей. А вот ещё один. Я остановилась, как будто ударилась в стену. В нём добавилась затхлость и прелая влажность. Методом исключения можно предположить, что так могут пахнуть морлоки. Это был запах подземки. Чтож, теперь я узнаю одного из врагов.
Окружающий меня пейзаж нашёптывал мне в ухо
– Тимур,- мысленно протестовала я,- твой профессиональный опыт может быть хорош и правилен, но сейчас мне почему-то совсем не хочется добровольно служить приманкой для, не вполне психически нормального, убийцы. Когда-то его, может, и судить не стали бы. Лечили бы в дурке, заботливо и может даже с толком. Но и отказаться, струсить, тоже как-то не по мне. Как же узнать его, как выследить?
За всеми этими, не слишком ободряющими, мыслями, я вдруг почувствовала, что женщина, по следу которой мы шли, где-то близко.
Она мыла под тонкой струйкой воды, бегущей из кривой трубы, вялые картофельные клубни с белёсыми ростками. Её лицо, бледное до синевы, с тонкой сухой кожей, нездоровой и шелушащейся, не выразило никаких чувств, когда мы неожиданно появились из-за угла блочного забора.
– Здрасьте,- с глуповатой вежливостью ляпнула Ксеня. Она уже отошла, глазки заблестели, появился лихорадочный румянчик.
– Выходное пособие давать стали?- спросила женщина бесцветным голосом.
– Чего?- не поняла я. А то, что я не понимала, меня пугало и требовало выяснения.
– Да смотрю вы свеженькие, а не колбаситесь. Бодрячком..
Это слово казалось неуместным, настолько невыразительным был тон.
– И вещичками где-то прибарахлились.. не поделитесь?- она неосторожно стрельнула глазами куда-то за моей спиной и я почувствовала гниль.
Отскочив в сторону, я рванула из-за пояса "беретту". Ко мне быстро ковыляло нечто, что когда-то было мужчиной. Из под разбитой губы торчал единственный зуб. Из серии "чтоб болел". Нога, на которую он припадал в пародии на бег, была обмотана грязной тряпкой до колена и воняла гноем так, что теперь, когда он уже был близко, меня скрутило от, поднявшейся к горлу, тошноты. Где он только прятался, что мы его не заметили?
Увидев оружие и неловко попытавшись остановиться, колченогий запнулся и упал на бок, а наводчица, побросав картохи, спряталась за груду битого кирпича.
Не знаю насколько угрожающе я выглядела, но Ксеню впечатлила однозначно.
– Она хоть стреляет, пукалка твоя?- прошамкал, опомнившись инвалид.
– Хочешь проверить?- задала я резонный вопрос.
Тот, тоже резонно, отрицательно помотал клочковатой башкой.
Поняв, что немедленно убивать их я не собираюсь, наркоманка, худющая, как поганки коноцибе на тощих ножках, тоже поднялась на свои кривульки.
– Откуда такая борзая, может познакомимся?- вызывающим новый приступ тошноты, тоном Казановы выдал местный плэйбой.