Частная практика Майкла Шейна

Холлидей Бретт

Филлис Брайтон казалась совсем юной. Ее черные волосы блестели, темные глаза горели от возбуждения. Девушку сопровождал загорелый, круглолицый блондин с белозубой улыбкой, причесанный а ля Помпадур. Он бережно поддерживал ее под руку.

Когда крупье сгреб последнюю фишку детектива, тот отошел от стола. Он нахмурился, поймав мимолетный взгляд, которым обменялись крупье и блондин, сопровождаемый Филлис.

Лицо его помрачнело еще больше, когда девушка выложила перед собой целую стопку стодолларовых фишек и поставила одну из них на номер двадцать

семь. Ее партнер ставил по десять долларов. Шейни курил, наблюдая, как девушка проигрывает. Она не замечала детектива или, по крайней мере, делала вид, что не замечает, Вскоре зал заполнился народом. Видимо, окончился спектакль в театре. Игра началась еще за одним столом. Пока Шейни стоял в нерешительности, рулетка сделала двенадцать кругов. Филлис Брайтон проиграла уже тысячу двести долларов, чуть больше половины своих фишек.

Шейни сунул узловатые руки в карманы пиджака и бесшумно двинулся к выходу. Его большие ступни утопали в толстом ворсе дорогого ковра. На выходе он встретил Чака Эванса с подружкой. Чак выглядел немного нелепо в новеньком смокинге и черном галстуке. При виде Шейни его глаза загорелись.

— Уходишь так рано? — спросил Чак.

— Они уже достали меня.

Майкл взглянул на круглое лицо приятельницы Чака. Вся она была невыносимо вульгарна: от чересчур нарумяненных щек до кружевного платья, подчеркивавшего каждую складку ее пухлой фигуры. Она была полной противоположностью элегантным женщинам, посещавшим Прибрежное Казино Марко. Но глаза женщины смотрели дерзко и вызывающе.

— Здорово, Тутси, — сказал без улыбки Шейни.

— Привет, Рыжий, — ответила она, избегая, однако, его взгляда, и прошмыгнула мимо детектива в зал.

— Думаю, мы еще увидимся. Пока, — попрощался Чак и последовал за ней.

— Конечно, — бросил через плечо Шейни и пошел по длинному коридору, не вынимая рук из карманов.

Устланный ковром коридор оканчивался широкой лестницей, ведущей наверх. У балюстрады стоял парень с бегающими глазками и сигаретой в зубах.

Шейни остановился и спросил:

— Марко наверху?

— Ага. Говори, чего надо. Я доложу.

— Я сам, — брезгливо ответил Майкл и начал подниматься по лестнице.

— Эй, туда нельзя!

Но Шейни даже не обернулся. На втором этаже он свернул направо в узкий, обшитый панелями коридор, прошел мимо отдельных кабинетов туда, где висела серебряная табличка:

ВХОД ВОСПРЕЩЕН

Детектив повернул ручку и бесшумно открыл дверь. За столом спиной к двери сидел крупный мужчина. Свет лампы играл на его лысине. Напротив у стены сидела девушка в красном платье. Она забросила ногу на ногу, и юбка вздернулась, открывая худые колени. Коротко стриженые волосы были неестественно медного цвета. Резкие черты лица и серо-зеленые глаза выражали досаду и недовольство, тонкие губы были презрительно поджаты.

— Веди себя как следует, тебе ведь не восемнадцать лет, — выговаривал ей лысый.

— Что, на свете других мужчин нет? Например, Эллиот Томас, чем он

плох?

— Ну, конечно!

Девушка насмешливо уставилась на рыжую шевелюру Шейни. Его волосы стояли торчком, а может быть, это казалось из-за странной формы бровей.

— Ну и рожа, — сказала она.

— У кого? У Томаса вовсе не рожа, а…

— Я думаю, это относится ко мне, — перебил мужчину Шейни.

При звуке его голоса Джон Марко круто развернулся на вращающемся стуле. У него были круглые крепкие щеки и невероятно маленькие, бантиком губы. Он посмотрел на Шейни фарфорово-голубыми глазами и облизнулся.

— Как ты здесь очутился?

— Вошел через дверь.

— Так и выйди через нее. Ты что, не видишь?..

— Пошел к черту, — спокойно сказал Шейни.

Он прошел мимо Марко, нарочно повернувшись к нему спиной. Девушка в красном платье радостно захлопала в ладони. Презрения на ее лице явно поубавилось.

— Вот это да! — воскликнула она. — А ты крутой парень.

Шейни остановился перед ней, по-прежнему держа руки в карманах. Он взглянул на девушку и, насмешливо вздернув левую бровь, покачал головой.

— Я вовсе не такой крутой. Нахамить Марко — это еще ничего не значит. Это сможет любой сопляк, и ему это сойдет с рук.

— Черт возьми, Шейни. Ты выйдешь сам или тебя вышвырнуть?

Но детектив не обращал внимания на Марко. Он смотрел девушке в глаза, и она не отводила своих. Ей было около двадцати пяти, но лицо казалось почти детским. Шейни медленно повернулся к толстяку, который уже готовился нажать кнопку звонка.

— Не делай этого. А то пожалеешь, — сказал Шейни бесстрастным тихим голосом. Он спокойно выдержал злобный взгляд Марко, подвинул один из стульев и сел. Дыхание Джона стало тяжелым, рука зависла над кнопкой, словно удерживаемая неведомой силой. Сзади послышался приглушенный смех.

— Это все ужасно драматично, — хихикнула девушка.

— Иди-ка ты отсюда, Марша, — хрипло сказал Марко.

— Нет уж! Я останусь посмотреть, как ты его будешь вышвыривать.

Джон нехотя убрал руку с кнопки и недовольно спросил:

— Что на тебя нашло, Майкл?

— Ничего.

Шейни поморщился от сигаретного дыма и повернулся к девушке:

— Вы, должно быть, Марша Марко. Поскольку ваш отец не сделал этого, я представлюсь сам. Меня зовут Майкл Шейни.

Девушка широко раскрыла глаза:

— Я читала о вас. Вы пришли, чтобы закрыть папино заведение?

— Нет, — мрачно усмехнулся Шейни. — Он хорошо платит, чтобы этого не случилось.

Глаза девушки повеселели, когда ее отец сказал резко:

— Хватит ходить вокруг да около. Чего ты хочешь?

Шейни взглянул на хозяина казино.

— А вот чего. Давно Грэйндж на тебя работает?

— А тебе какое дело?

— Не надо со мной так разговаривать.

Шейни приподнялся со стула. Марко побледнел и вытянул руку, будто защищаясь.

— Да что на тебя нашло?

Но прежде, чем Майкл успел ответить, Марша беззвучно спросила:

— Кто, вы сказали?