Частный детектив. Выпуск 1
Шрифт:
— Взгляните на профессора Гримо, — сказал он, — прежде чем вы решитесь звать людей.
Гримо взирал на пришельца с нескрываемым ужасом.
— Нет, нет! — воскликнул он. — Оставьте его. Пусть расскажет о своем брате й о гробах…
— О трех гробах, — добавил незнакомец.
— О трех гробах, — согласился Гримо, — если вам так угодно. Сколько вам угодно, ради бога! Теперь, вероятно, вы представитесь нам?
Левой рукой неизвестный вынул из кармана пальто и бросил на стол замусоленную визитную карточку. Вид этой обыкновенной визитки каким–то образом вернул всех к действительности, и дело, казалось, готово было обернуться шуткой, а сам странный посетитель — в чудака–артиста, потому что Миллз взял карточку и громко
— Итак, — сказал значительно профессор, постучав указательным пальцем по карточке. — я не сомневался, что этим все и закончится. Вы — фигляр, не так ли?
— Разве в карточке написано так?
— Ах, простите, если я понизил ваш профессиональный статус, — продолжал Гримо. — Не соблаговолите ли продемонстрировать нам один из ваших фокусов?
— С удовольствием, — неожиданно согласился Флей. Его движете было таким быстрым, что никто не успел среагировать. Это было похоже на нападение. Он наклонился к Гримо через стол и руками в перчатках опустил воротник своего пальто. И прежде, чем кто–либо из сидевших вокруг смог увидеть его лицо, он вновь поднял воротник. Миллзу показалось, что он заметил ухмылку. Гримо, казалось, остался невозмутимым, но его нижняя челюсть слегка отвисла, а лицо заметно побледнело. Он машинально продолжал постукивать пальцем по визитке.
— А теперь, прежде чем уйти, — произнес Флей, — я задам знаменитому профессору последний вопрос. В один из ближайших вечеров кое–кто собирается к вам. Я тоже в опасности, когда появляется мой брат, но я готов ввять риск на себя. Кто–то, повторяю, придет к вам. Угодно вам, чтобы это был я — или мне прислать моего брата?
— Присылайте своего брата! — зарычал, вскакивая, Гримо. — И будьте прокляты!
Прежде, чем кто–либо успел шевельнуться или что–нибудь произнести, дверь за Флеем захлопнулась. И вместе с этой дверью захлопнулась крышка лабиринта загадок, сопровождающих трагедию, произошедшую в субботу вечером, 9 февраля. В описанный нами вечер, б февраля, человек–призрак уже ступал неслышно по темным, заснеженным улицам Лондона, и три вещих гроба уже маячили на горизонте.
Глава 2
ДВЕРЬ
В субботу вечером у камина в библиотеке доктора Фелла, в доме № 1 на Адельфи—Террас, царила веселая дружеская атмосфера. Доктор восседал в своем удобном кресле, поблескивая стеклами пенсне с черным шнурком. У него был праздник. Доктор Фелл вообще любил праздники, а сегодня был двойной повод для торжества. Вопервых, его юные друзья — Тед и Дороти Рэмпол — приехали из Америки. Во–вторых, его друг Хедли, старший полицейский офицер из специального отдела уголовной полиции, — вы, вероятно, помните эту фамилию — только что блестяще завершил расследование по делу о бейсуотерском ограблении и теперь пожинал лавры и отдыхал. Тед Рэмпол сидел слева от огня, Хедли — справа, а доктор занимал место посередине, возле чаши с кипящим пуншем. Дамы — миссис Фелл, миссис Хедли и миссис Рэмпол — вели светские беседы наверху, мистер Фелл и мистер Хедли уже начали жаркий спор о чем–то, а Тед Рэмпол расположился в удобном кресле и чувствовал себя совершенно как дома.
Напротив него Хедли, с подстриженными усами и волосами цвета пустынной улицы, не выпуская изо рта трубки, улыбался и подавал время от времени иронические реплики. Доктор Фелл помешивал пунш.
Кажется, они спорили о научных методах в криминалистике, и особенно о применении фотографии. Рэмпол и раньше кое–что слышал об этом. Один из приятелей доктора Фелла, епископ Мэплхэмский, увлек его книгами Гросса, Джезрика и Митчелла. До этого доктор увлекался химией, но, к счастью, все его приборы разбивались еще до
— Я гроша ломаного не дам за то, что говорит Гросс! — возразил Хедли. — В большинстве случаев буквы на сгоревшей бумаге вообще не проявляются.
Рэмпол вежливо кашлянул.
— Кстати, — сказал он, — говорят ли вам что–нибудь слова “три гроба”?
Как и рассчитывал Рэмпол — возникла пауза. Хедли подозрительно взглянул на него. Доктор Фелл бросил вопросительный взгляд (ему сначала показалось, что речь идет о названии заведения или марке сигарет), потом в глазах его мелькнула догадка.
— Мы сдаемся, — сказал он. — Или же… вы и в самом деле имеете в виду?.. Какие гробы?
— Видите ли, — начал Рэмпол, — я бы не назвал это обычной криминальной историей…
Хедли присвистнул.
— …Но это очень странное дело, если только Мэнгэн не сгустил краски. Я достаточно хорошо знаю Бойда Мэнгэна, жившего в доме напротив несколько лет. Он чертовски хороший парень, много поездивший по всему миру и имеющий богатое, как у всех шотландцев, воображение.
Рассказчик сделал паузу, не без удовольствия вспомнив дружелюбного и щедрого Мэнгэна, странно сочетавшего в себе вспыльчивость и флегматичность.
— Как бы там ни было, теперь он в Лондоне, работает в “Ивнинг Бэннер”. Я его случайно встретил сегодня утром в Хеймаркет. Бойд затащил меня в бар и выложил мне всю эту историю.
— Потом, — Рэмпол многозначительно повысил голос, — когда он узнал, что я знаком со знаменитым доктором Феллом…
— Что вы, что вы! — возразил польщенный Фелл.
— Не говорите чепухи! — потребовал Хедли. — Ближе к делу!
— Не перебивайте, Хедли! Это очень интересно, мой юный друг. Прошу вас, продолжайте!
— Итак, оказалось, что Мэнгэн является почитателем писателя и ученого по фамилии Гримо. Кроме того, он влюблен в дочь профессора, это делает его еще большим поклонником старика. Гримо и несколько его друзей имеют привычку собираться в одном заведении неподалеку от Британского музея, там и случилось несколько дней назад происшествие, которое, кажется, напугало Мэнгэна. В то время, когда старик рассказывал им о мертвецах, встающих из могил, или о чем–то не менее приятном, к ним вдруг вошел странный тип, который начал нести чушь о себе и своем брате, что, мол, они могут вставать из могил и летать по воздуху. (На этом месте Хедли издал недовольный звук и ослабил свое внимание, но доктор Фелл продолжал с интересом слушать Рэмпола). На самом деле, все это выглядело так, словно профессору Гримо кто–то угрожает. В конце незнакомец предупредил, что его брат в ближайшее время навестит Гримо. Самым странным, однако, было то, Мэнгэн готов поклясться, что профессор, как ни старался не подать виду, побелел, как мел.
Хедли хмыкнул: “Ну и что? Просто у человека больное старческое воображение”.
— В том–то и дело, — возразил доктор Фелл, — что нет! Я достаточно хорошо знаю Гримо. Послушайте, Хедли, вам это не кажется странным только потому, что вы не знаете Гримо. Гм… Н-да! Продолжайте, юноша! Чем же это закончилось?
— Гримо ничего не ответил. Он быстро обратил все в шутку и дал понять, что их гость не совсем нормален психически. Как только незнакомец удалился, в заведение зашел уличный музыкант и заиграл мелодию “Смелый юноша на воздушной трапеции”. Все они рассмеялись и к ним вернулось ощущение реальности. Гримо сказал: “Ну что ж, друзья, наш оживший мертвец должен быть бесплотным духом, если намерен выпорхнуть из окна моего кабинета”.