Частный сыск есаула Сарычева
Шрифт:
– Что произошло? – вводя Павла в гостиную и предлагая ему присесть, поинтересовался Джордж. – Да, ты, наверное, голоден?
Хлопнув в ладоши, он приказал подать ужин, поставил перед нежданным гостем коробку сигар, а сам отошел к бару и начал взбивать коктейль.
– Брось сигарету, – разливая по стаканам спиртное, посоветовал Хансен. – Лучше глоток и хорошая сигара. Это придаст тебе силы, а потом поесть и отдыхать! Да, кстати, положи куда-нибудь свою древнюю игрушку. У меня ты в полной безопасности.
Слуга
– Ого, целый арсенал! – засмеялся Хансен. – Клади на кресло, никто не возьмет. Садись, закуси.
Сарычев положил оружие, но маленький браунинг, взятый у Антуана вместе с запасной обоймой, оставил в кармане брюк.
– Что произошло? – подкладывая на тарелку гостя ломти сочной телятины, вновь спросил хозяин. – Прости мое любопытство, и если не хочешь, или не можешь…
– Месть! – жадно поглощая пищу, коротко ответил есаул.
– Месть? – удивился Хансен. – Кто тебе осмелился мстить и за что?
– Я мщу, – вытирая губы салфеткой, пояснил Сарычев. – За смерть Тоболиных и за себя.
– Вот как? – откидываясь на спинку кресла, протянул Джордж. – У тебя вечно случаются разные неприятности. Прости, но я никогда не понимал, как можно их просто-таки притягивать к себе. Это какая-то…
Не найдя нужного слова, он прищелкнул пальцами и, вскочив, заходил из угла в угол.
– Мне только переночевать, – глядя в скатерть, буркнул Павел. – Утром я уйду.
– Пустое, – отмахнулся Хансен. – Я никого не боюсь. Можешь оставаться в моем доме сколько пожелаешь. Скажи только, ты кого-то убил и теперь полиция идет по следу? Может быть, тебе взять билет на пароход и уехать отсюда, пока не поздно?
– Еще рано, – прикурив от свечи сигару, усмехнулся Сарычев. – Уехать я всегда успею. Сначала надо закончить дела.
– Ты неисправим, – засмеялся хозяин, – кровавые вендетты, выстрелы, погони. Неужели не надоело воевать?
– Заставляют, – развел руками есаул.
– А? Ну да, конечно. Работать на меня тебе кажется скучным и ты ищешь развлечения по собственному вкусу. Я понимаю.
– Пока не очень, – заметил Сарычев и коротко рассказал о случившемся с ним за последние дни.
Хансен слушал внимательно, не перебивая, только иногда крякал и тер ладонью затылок, словно у него начинался приступ мигрени. Когда Павел дошел до схватки в особняке гангстеров, Джордж залпом выпил стакан виски и буквально рухнул в кресло:
– Ты сумасшедший! Впрочем, все русские сумасброды и помешанные. Но тайну тебе так и не удалось узнать?
– Какую? – прищурился Сарычев.
– Этой, – Джордж пошевелил пальцами, припоминая, – золотой статуэтки? И еще, как я понимаю, остался
– Нет. – Павел бросил окурок сигары в камин и потянулся. – Поэтому мне еще рано уезжать.
Поднявшись, он собрал оружие:
– Где мне прилечь? Я чертовски устал.
– Пойдем, я покажу.
Проводив гостя на второй этаж, Хансен распахнул перед ним дверь комнаты:
– Располагайся.
– Спасибо, – Сарычев разложил оружие около постели и, не раздеваясь, упал на нее, – блаженство!
– Там кто-то приехал, – прислушавшись, сообщил хозяин. – Я спущусь, посмотрю. Потом скажу, в чем дело. Не пальни в меня через дверь, – выходя в коридор, попросил он.
Вытянувшись на мягкой кровати, Павел уставился за окно. Большая и яркая луна висела над темными кронами деревьев сада, чуть заметно покачивавшихся от легкого ветерка, ласково шелестевшего в густой листве.
Вернулся Хансен. Сделав вид, что он не замечает маузера в руке гостя, присел на стул и буднично сообщил:
– Приезжали из полиции. Я обещал им тут же сообщить, если ты мне позвонишь или появишься в доме.
– Ясно, – положив пистолет, буркнул Сарычев. – Утром я уйду. Не надо, чтобы меня видели у тебя.
– Отдыхай, – встал Джордж. – Если тебе ночью вдруг что-нибудь понадобится, вызови слугу. Не ходи, пожалуйста, по дому. У меня отличный, неподкупный сторож, с которым невозможно договориться.
– Ладно, спокойной ночи, – отвернувшись к стене, сонно пробормотал Павел.
Примерно час после ухода Хансена он лежал отвернувшись к стене. Потом сел, опустив ноги на пол, и закурил. Судя по положению ночного светила, было далеко за полночь.
Открыв кран над раковиной, Сарычев подождал, пока сойдет нагревшаяся за день вода, и сунул голову под ледяную струю. Умылся, вытерся полотенцем. Повесив на плечо арбалет, он тихо выскользнул в коридор и направился к угловой комнате, легко находя дорогу при свете луны.
Время от времени он настороженно прислушивался – не ходит ли по дому и саду неподкупный, отличный сторож Хансена? Наверное, он завел себе, по примеру Филиппова, сторожа-японца? Или придумал нечто еще более экзотическое, наняв жителя островов Новой Зеландии или австралийского аборигена?
В доме было тихо, только внизу, в гостиной, басовито и хрипло пробили часы, но Сарычев не считал их удары. И снова нависла тишина, временами казавшаяся давящей, какой-то неестественной, нарочитой.
Дойдя до конца коридора, Павел нажал на ручку двери и вошел в небольшой зал, стены которого были увешаны коврами. Через три больших окна в комнату падал яркий свет луны, тускло играя на развешенных на коврах саблях и ятаганах, кинжалах и булавах, затейливой резьбе щитов и острых наконечниках копий.