Часы доктора Ватсона, или тайна «MWM»
Шрифт:
– Нет. Дело в том, что я наткнулась на мертвеца в коридоре поздно ночью и никого звать не стала, а просто ушла в свою каюту. Мне было просто необходимо принять успокоительное. А минут пять спустя труп уже обнаружил другой стюард. Я оставила дверь слегка приоткрытой, и мистер Джонс наблюдал за тем, как труп спешно убрали и уничтожили все следы.
– Вот как, – проговорил Холмс. – Но что же заставило вас считать, что на судне дьявольски опасно? Убийство могло быть случайным и произойти в результате сведения личных счетов. Вы же знаете моряков – чуть что хватаются за нож.
– Это не первое убийство, – сказал Джонс. – То есть, убийство человека как таковое первое, но
Мы взглянули на место происшествия – исключительно из добросовестности, как заметил Холмс, – и отправились наносить визит Мэри. Я заметно трусил. В памяти еще были свежи воспоминания о том, как я, узнав о рождении сына, помчался в Стокгольм и встретил неласковый прием. Мэри вызвала полицию и заявила, что я самозванец, который выдает себя за ее мужа и пристает с гнусными домогательствами. Пока я доказывал свою личность туповатым скандинавским полицейским, Мэри с сыном, нянькой и Джонсами на хвосте уже успела добраться до Карлсбада. Мне бы не хотелось, чтобы повторилось что-то похожее.
К чести моей жены, воскрешение Холмса хоть и потрясло ее, однако, самообладания не лишило.
– Я вижу, Джон достал вас и с того света, – весело сказала она, придя в себя от невольного испуга.
Холмсу еще раз пришлось повторить те же басни, что он изложил мне, и он осторожно попробовал узнать, не хочет ли она покинуть судно.
– Нет, не желаю, – ответила она. – Я соскучилась по Лондону и хочу туда… – и, глянув на меня, поспешно добавила: – И не надейся, Джон. Я подыщу себе другое жилье.
– Зачем же, – буркнул я. – Можешь спокойно ехать домой. Я переселюсь на Бейкер-стрит.
– Я вижу, у вас вышла размолвка … – Холмс не закончил, потому что Мэри сказала:
– Мы с Джоном разошлись во мнениях, каким должен быть домашний уют. И если вам дорог ваш друг, старайтесь, чтобы он пореже со мною встречался, потому что при каждой встрече мне хочется стукнуть его по голове сковородкой.
Холмс расхохотался. Право же, с его стороны это было очень невежливо.
– Могу я познакомиться с юным Ватсоном? – спросил он.
Мэри, возможно, желая уязвить меня еще больше, позвала няню, и я наконец увидел моего сына. Крохотное создание сидело в колясочке и внимательно рассматривало нас, сосредоточенно грызя погремушку.
– Ваша точная копия, доктор, – сказал Холмс. – Как же зовут этого джентльмена?
– Эрнест Холмс Ватсон, – сказала Мэри. – Уж извините, не спросила вашего разрешения при крещении.
– Я польщен, дорогая миссис Ватсон, – Холмс выглядел растроганным.
Мы откланялись, хотя я не хотел расставаться с сыном, и отправились к капитану. Мое имя – имя литератора, который пишет о Холмсе, – открыло к нему дорогу, а уж когда капитан узнал, что на его судне находится сам Холмс, его радушию не было предела.
– Я слышал, – проговорил Холмс, раскуривая предложенную сигару, – что у вас есть задачка для меня.
Любезный моряк смутился, но тут же всплеснул руками:
– Уже донесли! Вот народ, ничего скрыть нельзя. Впрочем, задачка эта не для вас, а для моего грузового помощника.
– Вы полагаете?
– Я полагаю, мистер Холмс, что на меня на борту нелегальный пассажир. Несколько необычный, но не сверхъестественный. Мы видели около трупа следы. Вы бы знали, сколько всяких тварей попадают на борт в тропических портах! Крысы, змеи, ящерицы всякие. Я думаю, какой-то
– Вы готовы пожертвовать пассажирами? – спросил Холмс. – Стюард был убит у кают второго класса, а, насколько я понимаю, ваш зверь может спокойно проникнуть и в вашу каюту.
– Не думаю, что зверь очень кровожаден, – возразил капитан. – Заметьте, зверь напал на стюарда, потому что оказался загнанным в угол. Да и собаки, которых он убил ранее – скорее всего, они, руководствуясь своими инстинктами, стали на него охотиться, только дичь оказалась не по зубам. Хотя, знаете ли, зверь, который запросто может уложить мастифа, безусловно опасен.
– Помимо всего прочего, – сказал Холмс, – он должен быть не таких уж малых размеров.
– Ну нет, – ответил капитан. – Следы небольшие, похожие на кошачьи. Ничего общего с вашей баскервильской собакой.
Холмс бросил взгляд на меня и покачал головой.
– И все же следовало бы предупредить пассажиров, – сказал он, вставая из кресла.
– Компания не погладит меня за это по головке, – ответил капитан. – Буду молить Бога, чтобы до самого Саутгемптона ничего не случилось.
Мы еще переговорили с грузовым помощником, чтобы узнать, каким образом он пытается отловить таинственного зверя. Тот не придумал ничего более остроумного, чем крысиные ловушки и отравленная приманка. Кроме того, он еще додумался обмотать себе шею плотным шарфом в надежде, что это его спасет, если зверь вдруг набросится на него.
– Он прыгает и вцепляется точно в горло, – объяснил он. – И бедняге Макферсону сонную артерию перегрыз, да и собачкам. А уж что с котом сделал – смотреть было страшно…
– Мысль неплохая, – задумчиво проговорил Холмс, когда мы с ним стояли на палубе и смотрели на удаляющийся Везувий. За вершину вулкана зацепилось облако, и казалось, что вулкан зловеще курится. – Мысль неплохая, но завязывать шею шарфом и лезть в трюм я не буду. Во-первых, я все-таки сыщик, а не охотник. Во-вторых, зверь прячется не в трюме. Вы же слышали, где находили жертв. Стюард, собаки и кот погибли недалеко от пассажирских кают. Не удивлюсь, если окажется, что он прячется у кого-нибудь в багаже.
– Я не удивлюсь, – сказал я мрачно, – если окажется, что кто-то прячет его в своем багаже.
– Ну, Ватсон, это у вас воображение разыгралось. Идите-ка лучше напишите какой-нибудь рассказ. И вы успокоитесь, и читателям удовольствие.
Я покачал головой. Я не собирался далеко отходить от Холмса. С еще большей охотой я бы не отходил от Мэри, но Мэри, не желая меня видеть, заперлась в каюте.
Холмс бродил по палубе, присматриваясь к пассажирам, я, чтобы не таскаться за ним хвостом, сидел в шезлонге и наблюдал за ним издали, но скоро об этом пожалел. Шезлонг рядом со мной заняла довольно болтливая старая леди, которая навещала в Австралии сына, а теперь, обзаведясь кой-какими туземными сувенирами, возвращалась обратно. Первым по важности был невзрачный серый котенок, которого она подобрала где-то в Мельбурне, и который, на мой взгляд, ничем не отличался от множества своих собратьев, обитающих на помойках от Лондона до Киото: свернувшийся пушистый комочек, из которого торчал тощий хвостик. «Моя Бижу», – именовала она это создание, и мне вскоре довелось узнать, что Бижу не любит того, но обожает это, что от чего-то ее тошнит, а что-то она ест с таким удовольствием, что хвостик трясется… Короче, я узнал много разных подробностей о совершенно неинтересном мне предмете и вяло раздумывал, не напугать ли мне ее историей о нелегальном пассажире.