Шрифт:
I
«Алый мамонт»
В Ирианской Республике, одном из Двенадцати Городов-государств Новарии, шел тринадцатый день месяца Единорога.
В городе Оринксе, в таверне под названием «Алый мамонт», сидел стройный, хорошо одетый юноша; он вертел в руках стакан с вином и глядел на дверь. Несмотря на новарскую одежду, что-то выдавало в посетителе чужеземца. Может быть, слишком смуглая кожа – у новарцев, в большинстве своем черноволосых, она была все же светлее. Да еще броские украшения,
В другом конце комнаты сидел мужчина постарше – среднего роста, коренастый, с простым, неприметным лицом и одетый в невзрачное черное платье. По сравнению с молодым щеголем он выглядел подчеркнуто аскетично.
Пока высокий юноша разглядывал дверь, крепыш, прихлебывая эль из просмоленной кожаной кружки, разглядывал высокого юношу. У обоих на лбу блестели капельки пота – погода стояла не по сезону жаркая.
Дверь распахнулась. С шумом и топотом в таверну ввалились шестеро грубоватых на вид мужчин: потных, черных от пыли и на чем свет стоит ругающих жару. Они заняли самый большой стол и принялись барабанить по нему кулаками. Самый рослый из всей компании, краснощекий детина с короткой черной бородой и глубоко посаженными темными глазками под нависшими черными бровями, зычно закричал:
– Эй, Тедус! Можно наконец честным работягам промочить глотки? А то у нас там пыли – хоть урожай выращивай!
– Иду, иду, мастер Никко, прекратите только этот дьявольский грохот, – проворчал хозяин таверны; он появился с добрым десятком кружек в руках, удерживая каждую за ручку толстым согнутым пальцем. Поставив кружки с элем на стол, он спросил: – Последний день здесь работаете?
– Да, – ответил здоровяк; его лицо пересекал шрам, оставшийся от удара мечом, и нос был перебит. – Завтра отправляемся в Эвродиум. Нам велено вести водопровод на юг – сделать крюк по возвышенности, а уже потом рыть на Ир.
– А по-моему, рыть надо прямо к Иру, – возразил Тедус. – Чем короче, тем лучше.
– Мы бы так и сделали, но тогда Синдикату пришлось бы платить за опоры протяженностью несколько лиг. А какие они щедрые – сам знаешь: за лишнюю монету удавятся. Когда все будет готово, само собой, станут жаловаться, что наклон слишком мал и желоб засоряется. Я их предупреждал, но они не пожелали и слушать. Словом, куда ни рой, все равно сам будешь виноват. Горе бедным землемерам!
– Уж сколько лет толкуют об этом водопроводе, – заметил хозяин
– Не говори. Давно могли бы вырыть, да, верно, все надеялись, что Зеватас пошлет побольше дождя и наполнятся старые желоба. Так и сидели сложа руки, уж до чего дошло: не вымоешься, когда надо! Знал бы ты, что там за воздух, в подземном городе. Хоть раскапывай да продавай на удобрение! Ну ладно, что у тебя на обед?
Пока землемеры заказывали еду, к их столу подошел стройный юноша. Приблизившись сзади к здоровяку, он требовательно постучал
– Послушай, ты случайно не Джориан из Ардамэ?
Землемер прищурился, но лицо его осталось непроницаемым, и голос не дрогнул:
– Ни разу о таком не слыхал. Я Никко из Кортолии, вот мои товарищи подтвердят.
– Но ведь… Пойдем-ка к моему столу поговорим.
– Пойдем, мой незнакомый друг, – не особенно дружелюбно отозвался рабочий.
Он поднялся и, забрав свою кружку, двинулся вслед за юношей. Затем уселся рядом с ним за стол, потихоньку нащупав у себя за поясом рукоятку ножа.
– Ну, сударь? Чем могу быть полезен?
Чужеземец звонко рассмеялся:
– Брось меня разыгрывать! Кто же не слыхал о Джориане из Ардамэ, бывшем ксиларском короле, которого должны были обезглавить, а он сбежал и прячется… Ой!
– Потише! – процедил сквозь зубы землемер.
Одной рукой он обхватил юношу за пояс, а другой незаметно приставил к его животу нож, слегка кольнув нежную кожу.
– Как… как ты смеешь?! – вскричал тот. – Так обращаться со знатной особой! Ты не посмеешь ничего со мной сделать!
– Хочешь проверить? Слушай, что тебе говорят, а то ведь жаль мазать твоими кишками такой красивый чистый пол.
– Н-но, любезнейший Джориан, я ведь все о тебе знаю. Доктор Карадур сказал, что сейчас ты скрываешься под вымышленным именем Никко из Кортолии, по нему я и разыскал тебя. Ай! Перестань же!
– Тогда замолчи, идиот! При чем тут Карадур? Говори шепотом!
– У меня письмо от него. Для тебя.
– Кто ты сам-то?
– М-мое имя Зерлик, сын Дерумика, сына…
– Чудное имя, в жизни такого не слыхал. Откуда ты? Из Пенембии?
– Да, сударь. Точнее, из великого города Ираза.
– Карадур тоже в Иразе?
– Да, господин Джор… Ай!
– Еще раз произнесешь это имя – всажу по самую рукоятку. Покажи письмо.
Зерлик опустил глаза, словно рассматривая кончик собственного носа – длинного, крючковатого, с высокой горбинкой.
– Право, сударь, я, как человек благородного происхождения, не привык к столь бесцеремонному…
– Письмо, ваша светлость, а то гляди, кишки выпущу. Тебя что, нанял Карадур для передачи этого письма?
– Ну уж, сударь! Люди моего звания за деньги не трудятся. Я здесь по поручению его величества, потому что считаю своим долгом служить двору. Когда король, зная, что я неплохо говорю по-новарски, повелел мне доставить послание Карадура…
Пока Зерлик говорил, Джориан сорвал с письма печать и развернул лист тростниковой бумаги. Взглянул на каракули, покрывающие, словно паутина, хрустящий золотистый листок, и, нахмурившись, крикнул:
– Тедус! Будь добр, свечку!
Свечу принесли, и Джориан прочел следующее: