Часы остановятся в полночь
Шрифт:
Настя заглушила мотор, пробкой выскочила из машины, несколько шагов и – открыла дверь.
– У меня примерка… Назначена на двадцать минут одиннадцатого, – с порога протараторила она в приемной.
Платиновая женщина, обвешанная бижутерией, подняла на нее скучающие глаза и флегматично уточнила:
– Варьете?
– Да, да, – закивала Настя.
– А сейчас сколько времени?
– Без десяти одиннадцать.
– Вам не кажется, что ваше время прошло?
– Мне кажется, – закипела Настя, – что случаются непредвиденные обстоятельства. Между прочим, от примерки костюма
– По коридору вторая примерочная, – презрительно процедила тетка.
Настя прошла в указанном направлении, спиной чувствуя на себе недобрый взгляд платиновой тетки.
Эрнст с Кимом решили выпить кофейку, заодно обсудить свою линию. Неподалеку открыли кофейню, где не только пирожные подавали клиентам, но и готовили неплохие обеды, правда, ассортимент блюд был небольшой. Ким начал с насмешек:
– Как наш Филон не догадался договориться с начальством, чтоб на поиски опасного преступника выделили вертолеты? Я считаю, он недоработал. И забыл, что у нас есть еще ОМОН, группы быстрого реагирования, десантники – все это вооруженные люди. Мы б все вместе из автоматов по преступнику…
– К черту Филона, – усаживаясь за двухместный столик, сказал Эрнст. – Ответ на запрос пришел?
– Ответы! – поднял указательный палец Ким, уточняя. – С тебя магар, ребята хорошо потрудились.
– Дожили! За то, чтоб нормально провести расследование, я должен накрыть поляну. Смех. Ну и что там?
– Как неблагонадежная в умственном плане на учете у психиатров в психдиспансере Лика не стояла.
– Не может быть. Вчера я тряс Митю, он тоже подтвердил, что Лика была с придурью. А я после допроса Мити думаю, она сильно отстала в умственном развитии. Представь молодую девушку, красивую, между прочим, которая отдается всем, кто у нее ни попросит секса. Ее так и звали: всем давалка. Это нормально?
– Иди ты! Конечно, ненормально, но не значит, что Лика была чокнутой на всю голову… Нам два кофе, – сказал он подошедшей официантке. – Девчонки сейчас крайне распущенные.
– Не до такой же степени. И за лак с кремом они вряд ли отдаются любому, кто пожелает. Итак, получается: Лора, любившая своих сестер, как показывают свидетели, не водила к врачам слабую умишком сестренку.
– А если она сама с прохудившейся крышей жила?
– Не говори ерунды. – Эрнст откинулся на спинку стула, как раз принесли две чашки с кофе. – Странно, почему Лора не пыталась лечить Лику? Ведь наверняка она знала о беспутном поведении сестры. Ладно, оставим эту тему. Что с фотографом?
– Без фоток не скажут, кто снимал девчонок.
– То есть?
– По фоткам определяют почерк фотографа, следовательно, называют имя мастера.
– Значит, выкрадем их из дела.
– Слышь, а у тебя крыша на месте?
– На месте. Там стопка большая, возьмем несколько фотографий, Филон не заметит.
– Осталась самая малость: чтоб он дал нам в руки дело, – скептически хмыкнул Ким.
– Придумаем, как их забрать… Ким, погляди в окно, тебе не знаком тот парень?
Ким повернул голову, смотрел некоторое
– Расплатись и за мной!
Глава 13
Максим держал Лану за плечи, наставляя:
– Ментовка вон, видишь большую дверь? Иди туда и требуй начальника, ни с кем другим не соглашайся разговаривать. Если будут допытываться, по какому вопросу, говори, мол, по убийству двух сестер, мол, ты свидетель, тогда тебя проведут к нему. Запомнила?
– Пятый раз запоминаю, – буркнула Лана. – Ты, наверное, глухой.
– Ладно, ладно, не пыли. О моем местонахождении…
– Не скажу.
– Да ты не будешь его знать, учись выслушивать до конца. О моем местонахождении узнаешь, когда выйдешь из милиции. Одна и без «хвоста».
– Как ты мне сообщишь? Моя трубка села давным-давно, мне у начальника заряжать ее?
– Я найду способ…
И вдруг как гром среди ясного неба:
– Максим? Балашов?
Услышав свое имя, он с изумлением уставился на незнакомого молодого человека, примерно его возраста. По виду не определишь род его занятий, но сейчас Максиму в каждом незнакомце мерещился враг, поэтому он прикинулся на всякий случай:
– Простите, не понял?
– Мне нужно с вами поговорить, – сказал незнакомец, доставая из нагрудного кармана удостоверение. – Я старший лейтенант мили…
Максим никогда не занимался ни карате, ни дзюдо, ни айкидо, да что там, отечественной борьбой самбо не владел даже как дилетант. Но спасение утопающих – дело рук самих утопающих, а как иначе? Инстинкт самосохранения сработал на уровне подсознания, Максим сам ничего не успел понять, а его нога молниеносно врезалась в живот старлея.
– Круто, – вырвалось у Ланы восхищение, в следующий миг она опомнилась и сорвалась с места.
– Стой, дурак! – прохрипел Эрнст убегавшему Максиму, согнувшись пополам. Тот, конечно, не услышал.
Ким наклонился к Эрнсту, панически закричав:
– Что он сделал? Ты слышишь?
– Слышу… – застонал Эрнст. – Поздоровался.
Не только Ким стал свидетелем этой сцены, откуда ни возьмись, еще пара коллег очутилась рядом. И каждый имел фотографию Балашова, узнали его.
– Эрнст, это был Балашов? – выпалил один из них.
– Ребята, за ним! – скомандовал второй.
Сработал инстинкт ищейки и у Кима, он бросился догонять, не слушая друга, который выпрямился, но еще не отошел от удара:
– Не трогайте его, идиоты…
Поздно, все трое скрылись за углом. Эрнст добрался до стены, присел на выступ и сплюнул в сторону:
– Дебилы.
Максим бежал, лавируя между прохожими, запросто перескакивая через препятствия, хотя раньше за ним спортивных рекордов не числилось. Оглянулся – бегут, этих гончих не спутаешь ни с кем, у них особый кураж и рожи, преисполненные долга. Лана увязалась за ним и не отставала, но сейчас не до нее. Глаза Максима искали выход, он понимал, что долго не выдержит напряжения, убегать гораздо труднее, чем догонять.