Часы от президента
Шрифт:
Убитый обмяк и уткнулся окровавленным лицом в траву.
Больше выстрелов не последовало, и люди вокруг облегченно зашевелились.
Заговорил хозяин — сердито и возмущенно. Орденоносный командир пожал плечами и что-то ответил, пряча пистолет.
Очевидно, на этот раз все.
Долгих прощаний и проводов не было, но гости во главе со стариком уже направились по дорожке к выходу.
Гвардейцы тоже начали переговариваться нарочито громкими, радостными голосами, похлопывали друг друга
Шамиль снова замер между Виноградовым и собеседником.
— Эта смерть на тебе, ты понял? — перевел он, показывая на чемоданчик:
— И на этих деньгах.
Владимир Александрович промолчал.
Мимо провели пленного офицера в накинутом на голову мешке.
— Они будут убивать их по одному… Каждую неделю, по пятницам. Снимать на видео — и отдавать в программы новостей, иностранцам. Пока у России не найдется денег, понял?
Шамиль переступил через лежащее на земле тело, и от себя добавил:
— Они это сделают, да…
Пока оттаскивали за калитку труп, Виноградов вместе со всеми стоял во дворе. Потом беспрепятственно прошел в дом, поднялся наверх и в одиночестве сел на кровать.
За окном возник и удалился рев автомобильных двигателей.
Некоторое время Владимир Александрович тупо разглядывал прилипший к ладони чемоданчик — и в конце концов просто закрыл глаза.
Вряд ли Шамиль теперь вернет майору оружие…
Очень хотелось заплакать, но слез не было.
Не было вообще ничего, кроме чужой предсмертной боли.
Минуты ожидания тянулись долго и тяжело, но к тому времени, когда Владимира Александровича позвали вниз, он уже вполне справился с собой.
Виноградов взял портфель с деньгами и вышел на улицу.
Чтобы спуститься с крыльца, надо было миновать хозяина:
— Э, постой…
Владимир Александрович обернулся. Голос хозяина звучал тревожно:
— Это не я. Это они…
Рядом с дорожкой, в траве, темнело пятно — если не знать, что там кровь, ни за что не обратишь внимания.
— Видели?
Виноградов ощупал взглядом мясистое, встревоженное лицо.
— Это они… Я не мог помешать! Видели?
Надо же, когда припечет — все они тут вспоминают, как по-русски разговаривать. Почувствовав мстительную радость, майор пожал плечами:
— Разберутся. Кому следует.
— Но вы подтвердите?
Виноградов опять пожал плечами и не прощаясь двинулся дальше.
— Садись, — за калиткой уже ждал Шамиль.
Очки по-прежнему скрывали половину его лица, и как раньше ни черта за ними было не разобрать.
Выехали быстро и без сопровождения, на одной-единственной «ниве»: водитель, автоматчик, Шамиль, да сам Виноградов. Почему — Владимир Александрович так
Когда машина покатилась по пыльному, пустому шоссе, Владимир Александрович все же не выдержал и обернулся.
— Забыл что-то?
— Нет. К сожалению…
Дорожный знак на выезде отсутствовал.
Досадно! А Виноградов надеялся прочитать хотя бы название остающегося позади населенного пункта.
Ничего… Добраться бы до своих, а там разберемся.
Издали коттеджи смотрелись совсем по-европейски: черепица на крышах, флюгеры, красный и белый кирпич.
Просто, Швейцария какая-то. Или даже австрийские Альпы…
За одним из заборов Владимир Александрович увидел свежие штабеля досок, а чуть дальше обратил внимание на приоткрытый контейнер с импортными стеклопакетами и торчащую в небо стрелу автокрана.
Очевидно, некоторые дома ещё достраивались.
— Нравится? — Тон у Шамиля был не совсем обычный.
— Красиво.
— Да… За год появилось. Даже меньше.
— После войны? — Удивился Виноградов. И все же спросил:
— А что это вообще такое? Интересное место.
Шамиль изобразил на лице улыбку и заговорил, тщательно подбирая слово за словом.
Судя по его обьяснениям, в красивых и уютных коттеджах образцово-показательного городка жили сплошь родственники нынешнего республиканского министра финансов.
А до ввода российских войск тут вообще ничего не было: поля, водокачка, да какой-то совхозный сарай, сгоревший при первой же бомбардировке… Но потом боевые действия закончились, и Москва, послушно приступила к выплате различных компенсаций победителям.
Как водится, перечисление федеральных средств на восстановление разрушенной экономики происходило под неусыпным контролем дюжины министерств и ведомств с обеих сторон.
В том числе, и министерства финансов республики.
— Теперь понятно?
— Понятно.
Бюджетные деньги в России-матушке умеют разворовывать не хуже. Генеральские дачи, приватизация, квартиры для депутатов… Но возвести сразу целый городок, да ещё на глазах десятков тысяч беженцев и бездомных?
— И вы терпите?
— Каждый устраивается, как умеет.
В голосе Шамиля не было даже намека на осуждение. Впрочем, зависти не было тоже, и это Виноградову почему-то понравилось…
Некоторое время ехали молча.
Потом сосед обернулся к Владимиру Александровичу:
— Слушай, насчет утра… — он махнул рукой куда-то назад. — Я рад, что все хорошо закончилось.
— Хорошо? — Виноградов представил окровавленный затылок убитого.
— Слушай! Могла вообще быть стрельба… За такие деньги, понял?
— А мальчишка-то тут при чем?