Часы от президента

Филатов Никита Александрович

— Да? А я хорошо стреляю. Очень хорошо! Видишь?

Шамиль дотронулся рукой до зеленого, когда-то яркого, а теперь выцветшего берета:

— Видишь? Это не всякий может носить… А меня сам президент наградил!

— Поздравляю.

— Знаешь за что?

— Нет, не знаю, — как-то так получилось, что Виноградову уже было совсем не страшно. Только по-прежнему хотелось есть.

— За Первомайск! — Шамиль почти выкрикнул название городка, прогремевшего на весь мир ещё в первую военную зиму.

В тот раз

небольшой отряд боевиков спустился с гор, за пару дней миновал прифронтовую зону и устроил кровавую резню в глубоком тылу российских войск. Когда командование группировки спохватилось, было уже поздно — городок полыхал и количество жертв среди мирных жителей исчислялось сотнями… Из Москвы понаехали силовые министры со штабами и пресс-службами, депутаты и даже какой-то экстрасенс — но в конце концов Первомайск просто расстреляли из реактивных установок и всем чудом оставшимся в живых было предложено сдаться.

Правда, к этому времени террористы во главе с нынешним начальником республиканской гвардии уже спокойно ушли через тройное кольцо оцепления и пресловутых ельцинских снайперов…

В одном из боев той бездарной, кровавой, позорной зимы погиб приятель и сослуживец Владимира Александровича, старший лейтанант милиции со смешной фамилией Мухоморко. Поэтому Виноградов не сразу сообразил, что ответить соседу.

— Ну, чего молчишь?

— А что ты хочешь от меня услышать?

В другом месте и при других обстоятельствах их беседа протекала бы совсем по иному. А тут приходилось демонстрировать невозмутимость и полное равнодушие:

— Может, поздравления? Так это — вряд ли…

Шамиль оскалился и опять сказал что-то гортанное, обращаясь к сидящим впереди. Все трое рассмеялись, но на этот раз невесело и злобно.

Виноградов прикрыл глаза и сделал вид, что дремлет, привалившись виском к холодному стеклу.

Машину потряхивало на камнях и выбоинах, но прежде чем по-настоящему заснуть, Владимир Александрович похвалил себя за выдумку с кодовыми замками. Конечно, рано или поздно очкастый сообразит, что его надурили и портфель-дипломат ничем не отличается от сотен тысяч других… Однако, оставалось надежда, что хоть какое-то время Виноградов выиграл — а это сейчас было важнее всего.

… Проснулся Владимир Александрович от того, что машина притормозила.

— Вставай, майор! Приехали. — Шамиль уже открыл свою дверь и потягиваясь лез наружу.

Виноградов потер не до конца ещё разлепившиеся ресницы и бросил взгляд на часы:

— Ого! Славненько… — Получалось, что проспал он почти до полудня.

Владимир Александрович выбрался из машины: тихо, на небе ни облачка, а прямо над головой вовсю припекает солнце.

Из бронетранспортера уже высыпал вооруженный народ. Так же, как и раньше, воздух сразу наполнился гортанными выкриками, шуршанием дорожной щебенки под сапогами

и звяканием металла о металл.

Однако на этот раз колонна остановилась не посреди поля.

Теперь Виноградова и его спутников окружало то, что, когда-то было довольно крупным населенным пунктом.

Осыпавшиеся почти до основания стены домов, остатки глиняных заборов, груды какого-то пыльного мусора — все это источало слабый, но явственный запах пожарища.

И если на окраинах селения кое-где ещё сохранились гребни каменной кладки с оконными проемами, то ближе к центру нельзя было обнаружить ничего, позволяющего догадаться о назначении стоявших здесь некогда строений.

Никого… Только привыкшие к запустению птицы поднялись над развалинами, покружили — и сели вновь.

Зрелище было жутковатое.

Виноградов перевел взгляд на подступающие со всех сторон горы. И даже сделал несколько шагов, чтобы рассмотреть, куда дальше уходит дорога — отсюда она поразительно напоминала змею, ускользающую под камень.

— Эй, постой!

— Что такое? — Обернулся на окрик Владимир Александрович.

Шамиля поблизости не было, но вместо него к Виноградову подскочил водитель:

— Не ходи.

— А в чем дело?

Парень выглядел скорее встревоженным, чем злым. По-русски он говорил плохо, с акцентом, но следующее слово не нуждалось в переводе:

— Мины!

— Понял… Спасибо. — Владимир Александрович в сопровождении водителя вернулся к машине.

Судя по всему, стоянка планировалась долгая. Двое бородачей возились с китайским примусом, кто-то уже поджигал таблетки сухого спирта, а на расстеленной рядом скатерти одна за другой появлялись консервные банки и прочая снедь.

Мимо откуда-то пронесли солдатский котелок, до краев наполненный водой, и Виноградова буквально замутило от голода.

— Эй, майор! Кушать, наверное, хочешь?

Владимир Александрович обернулся к окликнувшему его Шамилю и попробовал сглотнуть слюну.

Получилось, но плохо.

— Если предложите — не откажусь.

— А если не предложим?

— Могу и потерпеть.

— Гордый такой, да?

Виноградов пожал плечами, но собеседник, так и не снявший очков, уже весело скалился ему в лицо:

— Я пошутил! Давай, садись…

Вокруг скатерти-самобранки разместились почти все, за исключением боевого охранения и трех бородачей, вставших при приближении Владимира Александровича. Собрав свою еду, они молча расположились поодаль.

Виноградов уселся прямо на свой чемоданчик:

— Приятного аппетита.

Впрочем, сразу же выяснилось, что дело вовсе не в тесноте.

— Думаешь, почему они ушли?

— Ну, вообще-то места хватило бы… — Виноградов старался отламывать хлеб небольшими кусочками, так, чтобы не закапать случайно соусом скатерть.