Часы тьмы
Шрифт:
Хоук посмотрел на детектива, сердце забилось чаше.
Девятого апреля. В этот день белый внедорожник сбил Раймонда. Марди — не Марти, это совпадало! Томас Марди вышел из лимузина рядом с тем местом, где убили Эй-Джея Раймонда.
Теперь Хоук ловил каждое слово.
— Есть только одна неувязка, лейтенант. — Детектив почесал затылок. — Дело в том… Томас Марди, которому принадлежала кредитная карточка, погиб девятого апреля. При взрывах в Центральном вокзале. В поезде…
Хоук молча смотрел на Кристофела.
— И произошло это за три часа до того, как в Гринвиче Раймонд угодил под
ГЛАВА 23
В тот вечер Хоук не мог заснуть. В начале первого ночи вылез из кровати. Шла программа Дэвида Леттермана, [15] но смотреть се он не смог. Подошел к окну, выглянул. Темно и холодно. Мысли не давали покоя.
Как?
Как такое возможно? Человек погибает при взрыве на Центральном вокзале, а через три часа его кредитной карточкой пользуются, чтобы оплатить проезд до ресторана «Фэрфилд»? К тому самому месту, где убили Раймонда.
15
Телеведущий и комик, более 26 лет ведет программу «Ночное шоу».
Кто-то позвонил ему перед тем, как он пересек улицу. «Сослался на встречу с каким-то Марти».
Марли…
Что-то связывало Чарльза и Эй-Джея Раймонда. Но что?
Какого-то звена явно не хватало.
Хоук надел свитер, джинсы, сунул ноги в старые мокасины. Ночной воздух встретил его холодом. Он прыгнул в «форд-бронко». В квартале не горело ни единого окна.
Включил двигатель, тронул внедорожник с места.
Они уже четыре дня охраняли Фрайдманов. Один патрульный автомобиль стоял у дома, другой сопровождал детей в школу. Ничего не произошло. Ничего экстраординарного. Может, те, что побеспокоили Карен, дали задний ход? Поняли, что пахнет жареным?
С автострады Хоук свернул в Олд-Гринвич. Въехал в город. На Мэйн-стрит тоже не светилось ни одного окна. Повернул на Шор-роуд. Потом на ту, где стоял дом Фрайдманов.
Хоук остановил «форд-бронко» в двадцати ярдах от дома. В эту ночь вахту нес Стейсио. Патрульная машина стояла напротив дома.
Он подошел, постучат по стеклу. Патрульный опустил его.
— Лейтенант? — В голосе слышалось удивление.
— Ты выглядишь уставшим, сынок. Женат?
— Да, сэр. Два года.
— Поезжай домой. Выспись. Я подежурю.
— Вы? Я в порядке, лейтенант.
— Я знаю. Поезжай домой. — Хоук подмигнул патрульному. — Ты хорошо выполняешь свою работу.
Стейсио еще поупирался, но Хоук настоял на своем. Оставшись один, он втянул кулаки в рукава свитера, чтобы не мерзли.
Дом стоял темный, если не считать полоски света, пробивавшейся между штор в одном из окон второго этажа. Хоук посмотрел на часы. В девять ноль ноль его ждал капитан Фицпатрик. Сменить его должны были в шесть утра. Он вдохнул холодный влажный воздух.
«Ты рехнулся, Тай».
Он вернулся к «форду-бронко», открыл дверцу. И уже собрался сесть за руль, когда увидел, как шторы на втором этаже разошлись чуть шире. Кто-то выглянул из окна. На мгновение в темноте их взгляды встретились.
Хоук подумал, что заметил улыбку.
«Я — Тай», —
«Я — Тай. И насчет вашего мужа. Я знаю, что вы чувствуете, что вам пришлось пережить… я знаю».
Он помахал рукой, подмигнул, без уверенности, что она могла разглядеть его лицо. Затем скользнул за руль машины и захлопнул дверцу. Когда посмотрел на окно, не осталось и маленькой щелочки.
Но это значения не имело.
Он не сомневался, что она чувствует себя в полной безопасности, зная, что он здесь. И, как ни странно, то же самое ощущал и он.
Хоук откинулся на спинку сиденья, включил радио.
«Я — Тай. — Он хохотнул. — Это все, что я хотел сказать».
ГЛАВА 24
Апрель
Прошел год.
Год без мужа. Год в заботах о себе и детях. Год одиночества в постели. Эту годовщину Карен ждала с ужасом.
«Время лечит, так?» Расхожая фраза. Поначалу Карен не позволяла себе в это поверить. Все напоминало ей о Чарли. Вещи в доме. Встречи с друзьями. Телевизор. Песни. Рана была слишком свежей.
Но день переходил в день, месяц в месяц, и боль с каждым утром все больше таяла. Карен с ней свыкалась. Пусть и против воли.
Жизнь просто продолжалась.
Сэм на каникулы съездила в Акапулько и вернулась в полном восторге. Алекс забил решающий гол и победно вскинул клюшку. Карен радовало, что их лица снова стали счастливыми. Она поняла, что надо себя чем-то занять, и решила получить лицензию риелтора. Ходила на свидания, пару раз. С разведенными, хорошо обеспеченными гринвичскими финансистами. Один предложил ей слетать с ним на уик-энд в Париж. На его самолете. После встречи дети закатили глаза и выразили свое фи: «Слишком старый».
Она чувствовала, что пока рано, время для этого еще не пришло.
Незваные гости из «Арчера» более не давали о себе знать. Может, решили больше к ней не соваться, чтобы не привлекать к себе внимание полиции. Может, тот, кто хотел получить с нее деньги, пришел к выводу, что обойдется без них. Полицейскую защиту сняли, страхи ушли в прошлое. Все надеялись, что там они и останутся.
Во всяком случае, Карен молилась об этом каждый вечер, выключая свет.
8 апреля, накануне годовщины трагедии, по телевидению показали документальный фильм о взрывах в Центральном вокзале. Снятый одной из репортерских групп, которая прибыла туда вместе с пожарными, с включением эпизодов, запечатленных видеокамерами мобильников людей, находившихся на Центральном вокзале и на соседних улицах, а также камерами наблюдения.
Карен выключала телевизор, как только на экране появлялись кадры того события. Потому что в тот день погиб ее муж. А появлялись они тогда всюду: в выпусках новостей, в передаче «Закон и порядок», даже по ходу спортивных трансляций.
В семье они все это обговорили. Решили следующий вечер провести вместе одни, отмечая годовщину гибели Чарли. А днем раньше ничего не хотели смотреть. Сэм и Алекс ушли к друзьям. Пола и Рик пригласили Карен к себе. Она отказалась.
Даже не могла сказать почему.