Чайка
Шрифт:
– Затанцует насмерть. Ее поэтому и называют так, что не отпустит из танца пока дух последний из человека не выйдет. Называют это «Безумной пляской». Ну, а остальное она мне сама по глупости выложила. Так что повезло нам, леди и джентльмены. Пока повезло…
*****
Огненные следы нечисти нас действительно очень скоро вывели из леса Унн, прямо к подножью Воргольских скал. Удача пока нам улыбалась, и мы вышли к старой заброшенной дороге, которая превращалась в тропу, ведущую к вершине горы Чернобога [44] ,
44
Чернобог - Бог холода, уничтожения, смерти, зла; Бог безумия и воплощения всего плохого и черного
Наш путь продолжался.
Сначала по узкой долине, носившее название Медвежье ущелье, через которое извивалась тонкая, но своенравная речка Сторожея.
Тропа, уходящая вверх, на фоне гор белела тоненькой светлой ленточкой. Все остальное пространство, куда хватает взгляда, занимали громадные горы, их склоны и вершины. Выше их – только небо.
Самые высокие горы – хранители ледников, залежей кристально чистой замерзшей воды. Вот почему некоторые вершины вообще никогда не снимают своих белых шапок из снега и льда.
Отсюда, из ущелья, ледники кажутся просто белыми холмиками. Вершины громоздятся одна за другой, и нет им конца. Далеко на горизонте уже не видно самих гор, а только их очертания. Как будто голубоватые призраки встают друг за другом на фоне неба.
Тропа удобная, и вскоре мы уже далеко от ущелья, идем все время вверх.
В горах я ближе всего к небу. Ведь на склонах гор можно даже увидеть заблудившиеся облака. Они висят так низко, что, кажется, до них можно допрыгнуть и дотянуться рукой.
Воргольские скалы – это большая группа пиков, окружающих Облачное озеро. Ближайший склон находится так далеко, что еле уловим взглядом.
Нам начинают встречаться крутые участки, где почти невозможно пройти. Да и сама тропа теперь уже сильно занесена снегом из-за маленького количества путников, осмелившихся подняться так высоко.
Ледяной норд-вест дует прямо в лицо. И мне кажется, что я так и останусь тут в этой безжизненной белой метели, на склоне горы Черного Бога – между небом и землей.
– Черт, Чайка, мы тут все потроха оставим, - выругался Плут, когда солнце уже начало клониться к горизонту.
Самого горизонта видно не было из-за окруживших нас остроконечных вершин. Поэтому я переживала, что ночь для нас настанет гораздо раньше, чем для всех. Солнце скроется за горами и все погрузиться в холодную тьму.
— Ко всем чертям! - бранился Кот, — Дьявол меня задери! — он фыркал, плевался, но, так же как и все остальные упорно шел по колено в снегу вверх, вскарабкиваясь на самую вершину этой треклятой горы.
— Морского дьявола через колено… - Руди, размазывал вперемешку с соплями остатки сала по лицу, чтобы не обморозить кожу.
В общем-то, молчали только мы с Дори. Погода улучшалась.
– Там, что-то есть, - тихо сказал Яго.
Я достала компас и сверилась с картами.
– Кажется, мы пришли, - осторожно прошептала я.
Между двумя острыми каменными выступами голубело небо, и блестел какой-то предмет.
Пираты поспешили к этим камням, но были остановлены Дорианом:
– Стоять, гарпун вам всем в печень!!! – рявкнул первый помощник, - Чувствуете запах костра?
Мы закивали. Действительно, со стороны больших камней ветер приносил еле уловимый запах дыма.
– Всем на брюхо! – скомандовала я, - И чтоб как мышки!!!
Сама же плюхнувшись в снег животом, подползая к камням первая.
Глазам моим предстала любопытная картина. Вершина горы Чернобога открытая, каменистая, лес на ней почти отсутствует. Только пара одиноких елочек. Мощные отроги гор расходятся в разные стороны, образуя заснеженную площадку. Посредине которой стоит, как хрустальная, башня изо льда. Высокая, в два человеческих роста, снизу присыпанная снегом, вверху она оставалась прозрачной. Сильные северные ветра, обдувавшие башню, не давали занести ее снегом.
На вершине башни покоилась золотая клетка, а в ней, как само солнце, сверкал алмаз Суморок.
Ко мне ползком присоединились оставшиеся пираты. Я еще раз окинула пологий уступ взглядом, но никого не обнаружила.
– Нашли, - тихо пискнул Кот, видимо впечатлившись красотой башни и камня.
– Нашли, - в тон ему прошептала я.
И только собиралась встать на ноги, что бы идти к башне, как из-за крутой каменной глыбы на противоположной стороне полянки вывернул огромный мужик, одетый в шкуру какого-то зверя и с дубиной в могучих лапищах.
Оглядев его, я сразу узнала Снежного Великана. Не раз мне рассказывали об невероятных размеров исполинах, живущих в горах Зимавы.
Лохматый, небритый детина прошлепал босыми ногами по снегу, почти до места, где мы прятались, вырвал несколько деревьев с корнем и ушел за поворот.
– Задери меня морской дьявол, это ж Великан!!! – опешил Плут.
– Ну, и якорь ему в хлебало, оглушим и алмаз того, тютю, - предложил свой план Кот.
– Снежные Великаны не так безобидны и не так глупы, как ты думаешь, - оборвал его Воевода.
– Надо обойти скалу, и найти место, куда он потащил деревья, - предложила я, - разведать обстановку.
Мы переползли поближе к соседнему каменному уступу и завернули за него, что бы тут же шарахнуться назад. Прямо за высокой скалой в неглубокой пещере горел огромный костер. На огне варилась какая-то похлебка, а рядом сидел еще один Великан.
– Мачту им в задницу, второй громила…. – выругалась я.
– А вот и третий, - указал мне на снежный холм Дори.
Холм зашевелился и повернулся на другой бок, сбрасывая с себя клочья снега, нанесенного, пока исполин спал.