Чайки возвращаются к берегу. Книга 1 — Янтарное море

Асанов Николай Александрович

— Где ваш больной?

Он словно бы и не видел ожидающих глаз Вилкса, и только тогда обратился в его сторону, когда Будрис подвел его к постели больного.

Хмурый голос и грубое лицо врача как-то обидели Вилкса.

Между тем врач присел на табурет возле кровати, бесцеремонно сдернул одеяло и принялся щупать холодными руками вялые ноги и руки Вилкса. Делал он это ничуть не мягче, чем когда-то ощупывал Вилкса Мазайс, и руки у него были грубые, шершавые, так что каждое прикосновение раздражало.

Будрис,

стоявший у печки, внимательно взглянув на посеревшее лицо Вилкса, сказал:

— Осторожнее, доктор! Больной мучается уже много недель…

Врач положил руки на колени, долго сидел неподвижно, потом сказал:

— Нервы… — и, помолчав, снова: — Нервы…

Вилкс с возрастающей неприязнью смотрел на врача, потом спросил:

— Что же вы посоветуете?

— Тепло. Витамины. Электризация.

— А если нет электричества?

— Ждите весны. Солнце поможет.

— Запишите мне название болезни по латыни, — вдруг попросил Вилкс.

— Это еще зачем вам? — с внезапным подозрением взглянул на него врач.

— Я попрошу друзей прислать мне лекарства из-за границы.

— Я в ваших связях с заграницами не участвую! — резко сказал врач и встал. — Я не знаю, кто вы и где вы заболели. Я только советую: тепло, электризация, солнце…

Будрис, тихо стоявший у печки, сочувственно спросил:

— Но это не паралич?

— Какой там паралич! — с оскорбительным пренебрежением ответил врач. — Обыкновенное воспаление нервных окончаний. Пролежит месяц-другой — и встанет. — И требовательно приказал: — Отвезите меня в Тукумс на автобусную станцию! К утру я должен, быть в Риге…

Арвид помог врачу одеться и вышел с ним. С улицы послышались скрип полозьев, ржание коня. Арвид отправился в Тукумс, за десять километров. Там он останется до утра, у родственников, а потом сходит в аптеку и привезет еще какие-нибудь бесполезные лекарства, если этот «доктор» сумеет написать по латыни хоть одно слово. Вилкс чувствовал, как злость постепенно подступает к горлу, не дает дышать.

Он нащупал костыль, стукнул в пол. Из подполья, волоча с собой одеяла и тюфяки, поднялись Эгле, Делиньш и Лидумс.

— Ну, что сказал врач? — спросил Эгле.

Вилкс устремил злобный взгляд на Будриса и отчетливо сказал:

— Это был не врач…

— Кто же? — воскликнул Эгле, тревожно озираясь.

— Черт его знает, кто, может быть, чекист…

— Ты с ума сошел! — Делиньш бросился к постели Вилкса. — Почему ты решил, что это чекист?

— Спроси у Будриса! — повелительно крикнул Вилкс.

Будрис молча стоял у печи. Он даже не пошевелился. Руки его были простерты над горячей плитой. Он медленно произнес:

— Вилкс все еще живет по английским законам. Он думает, достаточно заплатить, и все будет хорошо. Я пробовал пригласить

лучшего врача Риги, но когда врач понял, что больной живет нелегально, он отказался. Тогда пришлось обратиться к бывшему фельдшеру немецкой армии, он согласился помочь больному. Вот и все. Но я лично согласен скорее лечиться у такого фельдшера, чем у профессора, которого надо бояться. Я могу еще понять Вилкса, он действительно болен нервной болезнью, но простить его не могу! Он должен был подумать и о безопасности своего лекаря. Зачем лекарю оставлять в руках подозрительного человека бумажку со своим почерком? А если этого подозрительного как раз и схватят?

— Но… господин Будрис…

— Лидумс, посмотрите, Арвид должен был вынуть из саней мой мешок. Он, наверно, в сенях.

— Простите меня, Будрис, но…

— Вам надо поужинать, Вилкс, как и всем нам. После ужина я, пожалуй, посплю. Поговорим завтра. — Будрис медленно разлепил тяжелые ресницы, посмотрел на Вилкса, усмехнулся: — Гипноз тоже средство для лечения нервов! — и сел рядом.

Ужинали молча. Вилкс чувствовал неловкость после прошедшей сцены, но заговорить боялся. Остальные делали вид, что ничего не произошло.

Ночевать разместились кто где. Будрис устроился на полу, бросив под себя старый тулуп Арвида, а под голову — свой дорожный мешок.

Утром, когда Вилкс проснулся, Будриса уже не было. На его месте досыпал вернувшийся из Тукумса Арвид. Лидумс и Эгле возились у печи, жарили картофель с остатками вчерашнего ужина.

Вилкс тихо спросил у Лидумса:

— Будрис не очень обиделся?

— На всякую глупость обижаться — сердца не хватит! — сухо ответил Лидумс.

— Но я же не хотел…

— А вышло хуже, чем если бы хотел его обидеть!

Делиньш, сидевший у передатчика и принимавший «вслепую» очередную, радиограмму англичан, попросил разговаривать потише. Расшифровав телеграмму, он передал ее Вилксу.

Англичане запрашивали, как охраняется морская граница у Ирбенского пролива и где в Курляндии размещены аэродромы и запретные зоны. Вилкс невольно сказал:

— О, черт, что бы им передать это на день раньше! Можно было бы посоветоваться с Будрисом… — и прикусил язык, вспомнив, чем вчера кончился визит Будриса.

Но Лидумс, делая вид, что ничего особенного не произошло, сказал:

— Будрис останется на два-три дня в Тукумсе. Арвид может съездить к нему, когда лошадь отдохнет.

И Вилкс принялся писать Будрису сообщение о запросе англичан.

После обеда Арвид опять уехал в город. Вернулся он только на следующий день. Зато привез ответ Будриса на все вопросы.

На следующую ночь Делиньш по просьбе Вилкса выехал на лошади километров за десять и там, в лесу, передал следующую радиограмму: