Чайку не желаете?
Шрифт:
– Наемнику-то? – флакон исчез в кармане фартука. – Если бы он действительно хотел, татуировку не увидел ни один человек. Но с другой стороны – такие связи никому не помешают.
«Связи» добили меня окончательно. Что-то пролепетав в благодарность, я схватила ключ от комнаты и с несвойственной воспитанной девице прытью взлетела по ступеням на второй этаж.
Номер для гостей не большой, но уютный порадовал меня. А от вида отдельной комнаты с модной душевой кабиной даже слезы счастья навернулись. Я провела под тугими струями обжигающей воды больше часа.
Кроватка с хрустящей от чистоты простынкой
Но мечты о сне грубо разрушила действительность. Я не плохой зельевар. Но как часто бывает, о чем-то задумавшись, я вношу незапланированные компоненты, меняя какое-либо свойство зелья. Магистр Лорек говорил это талант, а я считаю проклятием. Из-за своей невнимательности я вылетела из академии. Именно сейчас из-за нее же не удастся поспать. Вот что мне стоило обратить внимание, куда делся Ким и подавальщица? Попросил бы другую комнату, подальше от этих громких стонов за стенкой. Это ж надо так стараться, чтобы звукоизоляция не справлялась. Вот бы я была нормальным магом, как сводный брат, наколдовала бы себе затычки в уши, а так пришлось заталкивать вату. Еще это зелье для мужской силы. Экспериментальное. Обычное действует около двух часов, мое – часов восемь с гарантией.
А завтра домой. Опять три дня в пути. И что меня там ждет? Расстроенная мать. Недовольный отчим. Никакой практики. Подруги и те больше не будут со мной общаться. Вылет из академии и отказ жениха – это позор. В довершении всего, если вспомнить, скандал, какой я закатила сводному брату за подколки – меня вряд ли ждет в столице что-то хорошее.
Допустим, я слегка перегнула, когда насильно вливала в бывшего женишка зелье, которое он же и испортил. И как только силы хватило скрутить его, сама до сих пор не пойму. Брат сказал, что в состоянии аффекта даже хомяк становиться опасным.
Загубленный зачет по обезболивающим зельям, это не повод выходить из себя. А вот подслушанный после разговор…
Знаю, благовоспитанные девушки шпионажем не занимаются. Но слишком довольная морда была у женишка.
Прогулка по кустам академического парка оказалась очень продуктивной. Этот идиот, не стесняясь, ржал надо мной со своими дружками. В плане брака я выгодная партия, а вот внешняя привлекательность покрывалась только хорошим приданым. И зачем ему жена лицензированный зельевар? Особенно если талантливей его. Гораздо лучше подстроить ее исключение. Тогда она полностью будет зависеть от мужа. А вот он-то уж развернется. И любовницу заведет, и дело свое откроет.
В шоковом состоянии я проходила тогда часа два. Не помню, как взяла флакон. Не помню, как скрутила предателя. Очнулась только под истеричные крики его друзей. Обезболивающее с обратным эффектом та еще пытка. Женишок выл, катался по полу, обмочился. Но когда магистры откачали его и привели в сознание – пожалела, что не убила. Этот паршивец открыл рот и обвинил во всем меня. Мол, я ревнивая дура, невоспитанная истеричка. Никакой свадьбы с неуравновешенной деревенской клушей ему не надо. Еще много чего было сказано и от прихлебателей-дружков о моих незаконных экспериментах.
Итог ясен. Я за воротами академии без лицензии и помолвочного кольца. Его, к слову, я с наслаждением запустила прямо в глаз бывшему, так что он заплыл и не
Мою версию родители выслушали внимательно, но, увы, не поверили. По взглядам видно было, хотя мама и пыталась сочувствовать. Несмотря на воспитание, я с детства подвержена вспышкам агрессии. Так она считает. А все из-за несносного младшего братца Оксиниона Храунта. Когда мама вышла за отчима, мне исполнилось шесть лет. Его сыну - восемь. В то время уже понимала, как тоскливо матери было в одиночестве. Она плакала в подушку по ночам. Мой настоящий отец - военный летчик на драконах. Его отряд нарвался на пиратский флот. Из наших не выжил никто. Но сражались они как герои, за что и получили звания посмертно. Семьям был выделен приличный капитал в связи с потерей кормильца, но не все можно исправить деньгами. Положенный год траура мама прожила благопристойно. Но спустя пару месяцев, после того как черные платья были задвинуты в дальний угол шкафа, в нашей судьбе появился Уильяма Храунтер, преуспевающий предприниматель, владелец городской сетью чайных. С довеском.
Оксинион по своему характеру оказался веселый бесшабашным парнем, который сразу же принял меня в свою компанию по проделкам. Мы пугали горничных, разыгрывали дворецкого, воровали с кухни. Однажды даже устроили заезд на сторожевых собаках. И попадались практически всегда. Брату, как мужчине, доставалось наказание и лекция о недостойном поведении наследника. Меня же отчим терпел молча. Только иногда тяжело и трагически вздыхал. Но стоило мне обратиться к нему с какой-либо просьбой – чек на нужную трату выписывался незамедлительно. А затем на семейном ужине он всегда об этом хвастался супруге.
Так вот, о вспышках агрессии. Видя мою безнаказанность, домашний учитель этикета решил объяснить мне, что такое розги. Даже ударил один раз. От второго удара я уклонилась. Дальше не задумываясь (только это у меня всегда хорошо получается) я выбила из рук ошалевшего мужчины карательный инструмент. На его рев сбежалась вся домашняя прислуга. Мама долго допытывалась, откуда я знаю подобные приемы. Но Оксиниона я не сдала.
Тогда-то меня и начали подозревать в агрессивности. А из-за случая в академии – точно запишут в ненормальные.
Даже братец после исключения прочитал мне длинную нотацию, смысл сводился в ней к простой истине: не умеешь незаметно пакостить – не берись. Ведь пятно позора ложиться на всю семью. Бог с ним, родительским бизнесом, как процветал, так и будет процветать, но вот его Оксиниона Храунта наконец-то зачислили в отряд дворцовой гвардии. Туда тяжело попасть, а вот вылететь – раз плюнуть. Мои нервы не выдержали. Последующий скандал с истерикой, криками и швырянием подручных средств до сих пор стыдно вспоминать. С Оксом мы с того дня не общались.
И вот домой. Ни с чем.
У отчима останется только вариант выдать меня замуж. Правда, за кого, он уже будет выбирать сам. Наверняка из своих партнеров, для укрепления бизнеса. Моему бывшему жениху господин Храунт намекал на увеличения приданого на один-два нуля в конце суммы, если тот согласиться забыть об инциденте. Редкий случай - победил разум, а не жадность. Женишок не рискнул иметь под боком обиженного зельевара.
Ладно, попробую уснуть. У меня впереди три дня полета. Успею упиться жалостью к себе.