Чайник, Фира и Андрей: Эпизоды из жизни ненародного артиста.
Шрифт:
Вот на всемирную сцену выходит музыкальный юродивый Найджел Кеннеди, скрипач, который не в состоянии, кажется, сыграть ни одной чистой ноты на инструменте. Но Найджел не унывает – является публике в полосатых шортах, кедах, в зелено-рыжем боевом панк-парике, нацепляет на себя килограмм рокеровских цацек и хреначит в безумном темпе (чтобы скрыть фальшь и неровные слабые пальчики) измученные частыми исполнениями вивальдиевских «Времен года». А Найджел уже в топ чартах попсы и классики. Еще два десятка вариантов имиджа юрода – и Найджел уже признанный мэтр скрипичной школы!
А вот ворвалась на сцену нагловатая дочка сингапурского крестного отца Ванесса
«Новый Ойстрах» – Венгеров, любимец публики и безоговорочный мировой скрипичный лидер – лихо отплясывает на сцене известнейшей филармонии, в хорошо разыгранном экстазе ударяется в присядку. Не выпуская из рук скрипки Страдивари и наяривая «Сарасату». Даже великолепный артист Гидон Кремер чешет мировое турне, играя аргентинские танго под гармошку. Публика в трансе. Ах, Пьяццолла, ой, не могу, обожаю! Замечательный классический скрипач – милый ресторанный дядька. Отнимает хлеб у водко-шампанско-закусочных виртуозов.
Я прошел тяжелый, болезненный, одинокий путь укрепления духа и развития индивидуальности. Мне удалось, после моего возвращения на мировую сцену в 2001 году вернуться на главные мировые подиумы. И это – несмотря на яростное противодействие музыкальной мафии. С каждым годом трудности отступают, и я чувствую огромную поддержку музыкальной молодежи, которая хочет добиться полной свободы искусства, не скованного цепями рынка!
Гастроли в России 2010
Закончил мой первый в жизни визит в Индию. Индусы тонко понимают европейскую и русскую музыку. Особенное впечатление произвело на меня общение с глубоко и искренно верующими людьми. В России не хватает веры. Вера на моей родине мутировала в суеверие. А молодежь впала в наглый безграмотный нигилистический скепсис. Без истинной веры искусство чахнет. Без Бога мир – подпол с пауками.
Прилетел в Москву в октябре. Дальше на поезде – в Самару. Цена двух билетов в спальном вагоне вызывает изумление. 800 долларов за ночь езды. В Европе проезд на железной дороге раза в два дешевле. Непонятно – кто может себе позволить подобную роскошь. Еда в вагоне-ресторане плохая, несвежая, безумно дорогая. Норовят обжулить. Чеки не выбивают, а выписывают, чтобы не схватили за руку…
Самарская филармония. Люди работают хорошо, стараются. В фойе выставка «Огни Самарской филармонии». Публика замечательная, добрая, слушающая. Оркестранты жаловались мне – жизнь тяжелая, жилье недоступно. Они вынуждены подрабатывать в нескольких местах, чтобы обеспечить себе и семье пропитание. Со мной самарцы отыграли отменно. С энтузиазмом и пониманием.
Мне показалось, что общая атмосфера в городе ухудшилась. В 2004 году самарцы водили меня по городу, рассказывали о планах его возрождения. Мы вместе мечтали пройтись по отреставрированной улице-красавице Дворянской. Улицу так и не отреставрировали. Уникальный архитектурный ансамбль 19 века по-прежнему носит скучное имя Куйбышева. И люди потухли. Ничего уже ни от кого не ждут. Годы прошли впустую. Народ прожил их как-то. Феодалы в законе несметно обогатились.
Москва. Главное впечатление – Россия впала в «дурную бесконечность». Это, по-видимому, и есть ее «особый путь». Во всей ее
Российское телевидение невозможно смотреть, потому что оно – без всяких метафор и гипербол – шабаш нечисти. У ВСЕХ его персонажей видны рожки, хвосты, рыльца, копыта. Жадные, тупые хари, красные червеобразные губы, загребущие руки, глаза ведьм и упырей. Эта нечисть особая, национальная, не с графики Гойи и не с полотен Босха. Постсоветско-гламурная. Упомянутая Достоевским в рассказе «Бобок» нравственная вонь заполнила все московское пространство. Ее источают и российские «политики», и «смехачи», и их обыдлевшая публика. Люди не живут, а функционируют в дурной бесконечности, как роботы. Роботы-сутенеры и роботы-проститутки. В воздухе висит, как топор, скотская страсть к наживе.
В современной России как бы нет мысли. Нет идеи. ЦАРСТВО ПУСТОТЫ. Мысли и идеи или уехали вместе с их носителями – или прожеваны и выхаркнуты, как ненужная жвачка. Говорить не с кем и не о чем. Чувства и реакции подавляющего большинства москвичей – на первобытном уровне. Люди заняты удовлетворением потребностей. Они легкомысленны, вульгарны и злы, как урки. Жизнь и боль других людей никого не тревожит. Любовь, забота, внимание, взаимоуважение, дружелюбие – покинули их реальность. Космический холод современных русских пробирает до костей. Скулы ломит от их наглости.
Ходил по Бульварному кольцу поздним вечером. Поглядывал в глаза гуляющих. Что я в них увидел? Одиночество, безысходность, дурман бессмысленного существования, безголовый риск жизнью. И близкую пьяную или наркотическую смерть…
Красивые женские обнаженные тела в витринах ночных диско московского центра. Шлюхи танцуют, зазывают. На их кукольных резиновых лицах – мертвые улыбки. Растягивают губы перед клиентом. Чтобы сожрать его, обглодать и выплюнуть из чрева и из памяти.
Образ построенной за последние десять лет новой Москвы удивительно соответствует ее содержанию. Это, конечно, не новый Лондон, не Париж, не Нью-Йорк и не Мадрид. Это все та же потемкинская деревня – синюха, напомаженная, покрытая дешевыми румянами. В кричащих вокзальных нарядах. Пошлость, мерзость, подделка везде и во всем – от главного храма-новодела, через новоделы-бульвары и до новоделов-небоскребов.
Уничтожены или изгажены последние романтические уголки старой Москвы, мой постоянный, во время прошлой жизни, источник вдохновения.
Архитектурная бездарность и наглость вызывали у меня физическую муку, к горлу подкатывала тошнота. Новая Москва – это воплощение бездарности, хамства и умственной отсталости разгулявшихся пацанов, дорвавшихся до власти! Города Москвы более нет. Диснейленд. Гуляй-поле. Воровская малина. Удручает обыдленная пассивная постсовковая масса и ее пастыри-паханы, но самое страшное явление в новой русской жизни – это заплывшая жиром, тупая, купленная на корню творческая интеллигенция, вытравившая в себе все человеческое в обмен на награды и «черный нал» от КГБ и воров в законе.