Чайник мятежности
Шрифт:
А дальше и заявленное нормально не сделали. Часть материалов спёрли строители, часть вообще изначально не завезли. И вот вам уже вместо мостов остаются летающие каменные островки, на которое без вертолета не попасть. Так что надо бы добавить в смету денег на вертолеты, в предыдущую уже не укладываемся! Однако я как-то попал сюда без вертолета. И без летающей тарелки. Зато, бл*ть, с летающим чайником!
А возможно, занесло тем самым смерчем, которая летел прямиком на меня. Иногда в каких-то желтых газетах писали о смерчах и последствиях в виде осадков: то из лягушек, то из коров, то вообще из денег. Последнее, конечно, вранье. То, что тебе на голову свалится корова, я ещё могу допустить. Ну то, что свалится пачка денег, гораздо более сомнительно. Откуда у смерча деньги? А у людей с деньгами нет привычки ими разбрасываться посредством смерча. Вот лягушек —
Читал в одной книжке (художественная, правда, навряд ли, что такое на самом деле существовало), что какие-то монархи придумали вид казни такой: приговоренного к смерти заводили в башню и поднимали наверх, а там выставляли на крышу и запирали дверь на лестницу изнутри. Приговоренный сидел на крыше башни и сам решал: спрыгнуть ему вниз и разбиться или тупо сдохнуть от голода. Возможно, это всё были выдумки и на самом деле ничего такого не было, но в ситуацию я попал именно такую. Подо мной километр (а может и больше) пустоты, сверху — не понятно что, вокруг меня радиус метров пять от центра, где я могу ходить, пока мне всё это не надоест.
А потом, помолясь (кстати, я уже говорил, что я неверующий), нырнуть рыбкой головой вниз и попробовать полететь. Всё равно ведь разобьёшься, почему бы не попробовать, вдруг удастся. Теперь я уже не так уверен в своём атеизме и отрицании магии и рептилоидов, ведь если есть одно, почему бы не быть второму и третьему. Снова какие-то жалкие несколько минут, возможно, всего пара, перевернули мою жизнь, но, похоже, на этот раз к худшему.
Что ж, сброситься вниз я всегда успею, а пока надо понять, что у меня есть из активов. А и понимать тут нечего: таких у меня ровно четыре. Кто-то скажет, что четыре — это неровно, что ровно — это десять, двадцать, сто. Но у меня вот ровно четыре. И два из них очень непонятные.
Первый — непонятный чемодан (из-за которого, похоже, был весь сыр-бор) остался у меня в руках, меня с ним и втянуло. Вот он, стоит в сторонке. Закрыт. Как его открыть, я понятия не имею, но, разумеется, буду пробовать. Найдётся ли там что-нибудь полезное, что поможет мне отсюда сдёрнуть? Не уверен. Но то, что за него покрошили кучу народа — факт, и скорее всего там внутри что-то ценное. В конце концов, вдруг там есть что-то типа навигатора GPS, который приведет сюда кого-нибудь, кто сможет меня отсюда снять. Хотя логика подсказывает, что скорее башку отрежут, как тот эльф тем гномам, это уж как повезёт. Но даже это лучше, чем самому прыгать головой вниз или калечить себя с помощью холодного оружия — а это уже мой второй актив — отличный швейцарский нож-мультитул. Хотя по закону мой ножик даже не холодное, о чем имеется соответствующий сертификат. Имелся. Не легендарная финка НКВД, конечно, но и не положительные анализы из КВД. В случае чего хватит как минимум зарезаться, если меня отсюда кто-нибудь не снимет, или если я не научусь летать. Шутка, резаться я не собираюсь ни при каких обстоятельствах.
В общем, если сюда кто-нибудь припрётся, шанс договориться еще будет. Хотя с прошлой гопотой разговоров не получилось. Теперь понимаю, что они действительно могли не говорить на нашем языке. Но в любом случае, что бы ни произошло, это будет лучше, чем кончать жизнь самоубийством.
Как долго я протяну без еды не знаю, а вот как долго протяну без воды — знаю. Дня три — четыре, не больше. А воды здесь тоже нет. И спасателей вокруг не видать, даже Чипа и Дейла, да и крылья у меня тоже не выросли. И даже давешнего смерча не наблюдается. И летающий чайник, видимо, улетел без обещаний вернуться. Поэтому три-четыре дня — это максимум. Дальше смерть от обезвоживания. В общем, куда ни кинь, всюду клин.
Третий — смех, да и только: с собой в ветровке вдруг обнаружилась запечатанная пачка контрацептивов. Зачем она мне в ветровке? Нет, не так: зачем она мне здесь? Ну, была бы вода, можно было бы капитошки сделать и скинуть вниз, кому-нибудь на голову. Блин, вода, хочется воды. Это у меня нервное, про капитошки, на самом деле я не такой дебил. Короче, чую нескоро пригодится, если вообще пригодится. Ладно, хер с ними. Не нужны, но и есть не просят. В отличие от меня.
Правда, есть и четвертый актив, он не совсем у меня, но тоже очень странный. Ещё более странный, чем чемодан: на одном из краёв площадки находится круг, точнее это даже два круга: один поменьше, другой побольше, с двух сторон с фонарями, подсвечивающими его, хотя и так нетемно, а в третьей стороне, как бы образуя треугольник, стоит странная штука, что-то типа куба на подставке,
В общем, пробовать открыть надо, только непонятно как. Ключа у меня нет. Сижу я тут уже часа два. Мобильник остался где-то в другой вселенной, однако наручные механические часы всё ещё исправно работают. Свою площадку за это время я обходил уже раз 100 вдоль и поперек, а может даже больше. Десять метров туда, десять сюда — это очень мало. Даже самый маленький мальдивский остров и тот крупнее. И вообще, тут с Мальдивами ничего общего: ни водной виллы, ни моря, ни запотевшего безалкогольного коктейля, который принесут прямо к шезлонгу. Хотя даже там есть варианты алкогольных. Блин, пить хочется. За это время я успел подергать за странный механизм на площадке, попробовать открыть чемодан, попробовать открыть механизм и чемодан с помощью ножа, попробовать запустить механизм с помощью чемодана. На чемодане странные символы, на механизме странные символы. А вдруг? Из общего только странность, так-то символы друг на друга не похожи. Но что-то же делать надо? Вот я и стараюсь.
Так прошло ещё несколько часов. Ничего не поменялось, за исключением того, что еще больше захотелось пить, а теперь и есть. Припомнил сцену из «Сауспарка», где тамошние герои попали в горный завал и уже через 5 минут решали, из кого сделают пропитание. А мне и решать нечего — попутчиков подхватить не удалось. Шутка. Ничегонеделанье убивало. Я как будто оказался в каком-то застывшем мире. Вокруг меня ничего не шелохнулось, не двинулось, за несколько часов не поменялось ничегошеньки вообще. Естественно, я пробовал кричать, но никто нигде никаким звуком не отозвался. Только иногда, чтобы просто что-то делать, я переставлял чемодан с места на место. А может быть кинуть его вниз? И что дальше? Прилетит он даже кому-нибудь на голову и что, типа сюда кто-то полезет меня снимать? Навряд ли.
А почему я вообще забочусь о его сохранности? Может хорошенько долбануть несколько раз о каменный пол? Вдруг откроется? А если там что-то хрупкое? А если нет? В любом случае навряд ли там еда или парашют. С парашютом я, кстати, прыгал несколько раз. Специально. Высоты, если честно, побаиваюсь. Пытался вытравить из себя этот страх, может даже немного получилось. Чуть-чуть. Ладно, вообще не получилось! Но и сейчас бы прыгнул, хоть даже непонятно что внизу. Потому что понятно, что у меня наверху — безысходность. Я еще раз посмотрел на кейс, стоящий у моих ног. Поспать что ли? Делать всё равно нечего. Глядя на чемодан, я стал смыкать глаза. И тут на нём что-то неожиданно засветилось. Я открыл глаза обратно, внимательно осмотрел, ничего на нем не светилось, он был такой же, как и прошлые несколько часов до этого. Блин глюки что ли? Хотя куда уж больше глюков, чем уже было до этого, да это всё вообще выглядит как один гигантский глюк.
Отвернулся от грёбаного ящика, снова стал закрывать глаза, подложив руку себе под голову. Нет не могу спать, ничего мне не примерещилось! Плюс — это то, что показалось, будто чемодан стал подсвечиваться — ведь это единственное что изменилось в окружающей обстановке за последние шесть часов. Открыл глаза, снова развернулся обратно и стал их сужать, пытаясь рассмотреть что-то новое. «Вспомни, постарайся вспомнить ощущение, с которым увидел свет на поверхности кейса,» — стал я мысленно уговаривать сам себя. Благо, было это всего минуту назад, и я постарался ухватить то свое состояние. И вдруг я как будто потянул за какую-то ниточку, мир вокруг меня посерел, однако те странные знаки с поверхности чемодана теперь стали не просто подсвечиваться, а прямо-таки гореть разными цветами! Сбоку тоже что-то светилось, я повернул голову и посреди этого серого мира, на кубике, тоже высвечивалось нечто голубым цветом. Так, это уже интересно!